– Вао, – негромко вырвалось у Шио, но, честно говоря, она не ожидала иного. Гаара силён, но не обучен.

А Юмия – истинный гений.

– Чего-то я не понял, как она это сделала... – протянул Шукаку, почесывая затылок. Уж лучше так, чем признаваться, что он и за половиной сражения уследить не сумел.

– Чакрой.

– Это как?

Ёко задумалась, как бы изобразить получше, и направила чакру в руку. Энергия вытекла из тела, и вокруг ладони девушки образовалась лапа; со смертоносными когтями, она была в два раза больше руки Шио, а потому дико непропорциональная. Благо, полупрозрачная, а чакра, из которой она состояла, кипела и пузырилась жаром.

– Примерно вот так, – произнесла кицунэ и одним махом смела часть козырька, ломая черепицу и зеленоватый от времени камень кладки. – А если так по воде сделать, да и ещё в большем масштабе, то получится...

– Волна, – закончил за неё тануки.

– Именно. Юмия сделала так неглубоко под водой, а дальше ты и сам видел.

Видел, ещё как. И отлично знал, что именно произошло – в пустынях нет дождя или рек, способных превратить оружие тануки в бесполезную грязь.

Гаара замер, ощущая острое желание сглотнуть. Кому угодно с приставленным к горлу ножом будет несколько некомфортно, а уж если попадаешь в такую ситуацию впервые – тем более. Лезвие давило на кожу, и Собаку вспомнил, как потекла кровь про пальцу Яшамару, когда тот порезал себя, чтобы рассказать одинокому племяннику о боли.

О дяде Гаара вспомнил сегодня после рассвета, но так и не понял, зачем он лгал. Приказ, личные мотивы, сам ненавидел, ведь Шукаку сказал лишь про его мать? Собаку даже спросил бы у отца, какой бы опасной и мощной не была его техника боя, но тот мёртв.

С этим уже ничего не поделаешь, а была б такая возможность – Гаара не потратил бы на этого человека сил.

А вот теперь нож прижат к его шее, и Собаку понимал, что это не брешь в защите – это её несовершенство. И если его хотят убить, то самое время, пока песок не высок на ярком солнце. Но тут Юмия убрала кунай от его шеи, чуть чиркнув лезвием по коже. Гаара обернулся и вопросительно на неё посмотрел.

– Я, конечно, могла бы перерезать тебе горло, но это ведь лишнее, верно? – спокойно сказала Орочи. Ни доли шутке в её словах не было.

Ему не хотелось отвечать, но, под пристальным взглядом Юмии, пришлось.

– Лишнее, – сухо.

С Орочи ручьями стекала вода. Пряди волос налипли на лицо, ткань одежды отяжелела. Юмия стянула с себя сандалии, выжала их и натянула обратно на ноги. Девушка собиралась теперь найти солнечное место, чтобы хорошенько просохнуть.

Восьмихвостая выжимала хвостик, ничуть не заботясь о состоянии собственных волос, когда откуда-то со стороны дерева, на ветке которого расположилась Сейрам, прилетел отданный Хачи в руки свёрток. Перед тем, как Орочи свободной рукой его перехватила, меч несколько раз перевернулся в воздухе. Юмия поморщилась, ощущая вибрацию и возмущение в тонкой и хрупкой сетке запечатывающих техник, и укоризненно посмотрела в сторону Сейрам. Та крайне выразительно изобразила рвоту.

Шио покачала головой.

– Зря она так, – выдохнула девушка, впрочем, понимая, почему Хачи так быстро постаралась избавиться от этой вещи; Сейрам чувствительна к некоторым энерго-полям.

– А что это вообще такое? – полюбопытствовал Шукаку. – Оружие небось?

– Да. Меч. Тебе не понравится.

– Да?

– Не сомневайся. Я почти уверена, что это один из живых мечей... Но что-то в нём есть, – Ёко скривилась, – нехорошее...

– Попахивает некромантией, – заметил тануки, прислушиваясь к своим ощущениям. – Правда, странной.

– Да неужели? – скептически сказала Шио, косясь на друга, который никогда не разбирался в подобном, но Шукаку не заметил этой интонации.

– Что бы это ни было, оно хочет крови. Тануки это чувствуют.

Ёко хмыкнула. Всё же не разбирается он в искусстве смерти. Ей вот пришлось немного, так как талант проснулся у её недавней ученицы и самой верной последовательницы, а вот Шукаку – зачем ему?

– Но совсем не обязательно вязать это с некромантией. Если бы ты почувствовал Жнеца, или приближение чьей-нибудь смерти, тогда ещё ладно... Но кровожадность присуща многим артефактам, а также многим мечам Алой Эпохи.

Последнюю фразу Шио резко обрубила, показывая, что не хочет это обсуждать, поэтому некоторое время они молча созерцали, как Сейрам, уже успев спуститься, размахивая руками, о чём-то горячо спорила с Орочи, а Хината и Гаара, под шумок отойдя в сторонку, вполне мирно за ними наблюдали.

– А с каких это пор ты так сведуща в некромантии? – задумчиво спросил Шукаку, ничего не имея в виду.

Просто интерес.

Просто ему нужно знать, как сильно и в каких аспектах изменилась Ёко. Кицунэ повернулась к нему и посмотрела как-то странно, неопределённо. Тануки ждал ответа.

Но девушка лишь пожала плечами, не желая ничего объяснять.

Пришлось и пришлось, ничего интересного.

– А не маленький меч... – произнёс через полминуты молчания Шукаку.

Ну, не нравилось ему молча сидеть!

– Двуручник, прямой фламберг. Мастера, что ковали такие мечи, часто придумывали оригинальную форму...

– Так ты видела её оружие?!

– Да ну тебя! – неожиданно вскинула Шио и толкнула его в бок.

– И что теперь? – тихо спросила Хината, ни к кому конкретно не обращаясь. Юмия и Сейрам всё продолжали спорить, а ей бы уже пора назад, но уходить втихую было бы невежливо.