Презрительно хмыкнув, Грэйш отошёл от окна. “Понравиться”, да что он может знать о предпочтениях? Те мальчики, которых приводил Зэфус, сейчас не вызывают ничего, кроме глухого раздражения. Не хочет король никого. Совсем. Кроме разве одного, которого здесь нет, скоро уже три месяца, как нет. И зачем он только его туда отправил? Уже не раз хотел послать письмо с нарочным, чтобы вернулся, так ведь не поедет, а всё его глупая привязанность к Слаю. Вот когда он с женщинами развлекался, такой был понятный и… доступный, а как с принцем связался, всё, пропал человек. И что он в нём нашел?

Задумавшийся Грэйш не заметил, как Паргар засеменил к двери. Потянувшись вверх, повернул ручку и открыл её, кого-то впуская. Король уже хотел рассердиться, но передумал – шагнувший через порог мужчина заставил его насторожиться. На мгновение показалось, что это Зэфус. Грэйш сорвался с места и мгновенно очутился рядом. Нет, не он, просто похож. Хотел уже прогнать обоих, но проснувшийся голод не дал сделать этого.

Судорожно сглотнув, король неожиданно резко и грубо схватил человека за волосы на затылке и дёрнул вниз, чуть не ломая шею. Тот охнул и попытался вырваться, но Грэйш не дал ему ни шанса. Безошибочно ткнув острым ногтем в одну из нервных точек на горле, свалил на пол и потащил вон из комнаты. Маленькая дверь в одной из стен кабинета захлопнулась за ними, и всё стихло.

Паргар вновь выглянул в коридор и сделал кому-то знак подойти.

– Ждите здесь, как понадобитесь – позову.

Затем быстро засеменил к маленькой дверце, за которой скрылся его отец. Сдвинув парик набок, приник ухом к прохладному дереву и какое-то время вслушивался в крики жертвы и голодное рычание вампира. Удовлетворённо улыбнувшись, Паргар засеменил к большому отцовскому столу. Взобравшись в кресло, принялся наскоро обследовать ящики с лежащими там бумагами. Быстро всё просмотрев, сложил обратно и замер, возложив ладони на стол и растопырив короткие пальцы, будто пытаясь захватить всё вокруг.

Паргар терпеливо ждал окончания вампирской оргии, мечтая, как займёт отцовский трон. Первым делом нужно будет заказать специальное кресло, высокое, со ступенькой, чтобы можно было легко в него забираться, а то уже замучился каждый раз карабкаться наверх, цепляясь пальцами за тугие швы обивки.

Следующее, что сделает молодой король, это объявит о свадьбе. Свадьбе короля Альрии Паргара и принцессы Сильмы. Ну и что, что они родные брат и сестра, кому это помешает? А сам Паргар наконец заполучит в свою постель эту неприступную красавицу.

Мысли карлика понеслись со страшной скоростью, показывая такие завлекательные картины, что сделалось тяжело в паху и участилось дыхание. Паргар часто облизывал свои и так мокрые губки, представляя, как их целуют губы сестры. Его ручки тянулись к пышной груди, колышущейся прямо против его лица. Сестрица имела привычку так дразнить своего брата-уродца. Склоняясь к нему как бы для чего-то важного, чуть не вываливала грудь из глубокого, слишком глубокого даже для самых смелых дворцовых модниц, декольте. Склонялась и наблюдала, как стремительно бледнеет, а затем вспыхивает кукольное личико брата, как распахиваются ярко-зелёные глаза – копия её собственных, – как верхняя губа покрывается бисеринками пота. Сильму это ужасно забавляло, и она, хохоча, резко выпрямлялась, и, обдав оцепеневшего Паргара волной дорогих ароматов, уходила к придворным дамам, нервно прикрывшимся веерами. Почему нервно? Потому что они все до одной боялись этого карлика и не смели не только улыбнуться шутке принцессы, но даже смотреть в ту сторону, ведь о мстительности и коварстве Паргара ходили легенды.

Карлик усмехнулся своим мыслям и открыл глаза. Король всё ещё был в своей «столовой». Так называлась комната, примыкающая к его огромному кабинету. Комната та была непростая: в ней имелся целый набор пыточных приспособлений, начиная от вбитых в стены железных колец для привязывания жертвы и заканчивая самой настоящей дыбой. Целая коллекция кнутов и плёток даже не считалась за орудия пыток – так только, для разогрева «партнера». Ещё в комнате была кровать, точнее, приспособление для горизонтального положения, похожее на столярный верстак, только обитый кожей.

Вот чего в комнате не было, так это каких-либо покровов: ни ковров, ни штор, ни покрывала на кровать, совсем ничего, всё было устроено для удобства последующей уборки. Кровь легче было смывать с голых пола и стен, чем стирать и мыть богатое убранство. Хотя был всё же один расходный материал – это одежда короля. Если последний не успевал раздеться до «еды», то уже после «еды» дорогой наряд летел в камин. Единственно, прежде, чем его сжечь, срезались все дорогие украшения. Для этой цели Грэйш держал при себе одну старую портниху, выполнявшую эту работу, а после, когда остатки одежды сжигались, сдававшую хозяину из рук в руки срезанные драгоценности. Король тщательно пересчитывал все бриллиантовые пуговицы и булавки и, если всё было в порядке, одаривал старуху монеткой.

Паргар слез с кресла и засеменил к маленькой дверке. Прислушавшись, удовлетворённо кивнул и тихо её приоткрыл. Потом повернулся и побежал к главному входу. Выглянув в коридор, махнул ручкой, и спустя секунду в кабинет вошли двое здоровенных детин в длинных кожаных фартуках. Один из них нёс в обеих руках по ведру с водой. Все трое пересекли кабинет и вошли в «столовую».

Для человека, непривычного к королевским забавам, открывшаяся картина показалась бы отрывком из кошмарного сна: всюду была кровь, а на «верстатке» лежали два тела, одно из которых было мёртвым, а другое – живым. Причём мёртвое тело было обнаженным и немилосердно истерзанным, живое же – в залитых кровью жилете и рубашке, но без штанов. Штаны эти валялись в луже вместе с камзолом и туфлями.