– Всё, она твоя с потрохами, Ниэль, – хмыкнул Слай. – Всё-таки любят тебя животные.

– Я их тоже люблю, – кивнул Ниэль. – Как думаешь, имя у неё есть?

– Не знаю. Если хочешь, дай ей какое-нибудь.

– Дать имя? – удивился Ниэль. – Как она хоть выглядит?

– Она выглядит как обычная вислоухая дворняга.

– А какая у неё масть?

– Грязная, – усмехнулся Слай, – но местами проглядывает серое и коричневое.

– А если отмыть?

– Мм… думаю, белое с рыжим.

Ниэль задумался, вновь поглаживая собаку.

– Какие у неё мягкие и тёплые уши, так бы гладил и гладил. Как же тебя назвать? Как назвать?

– А так и назови, – улыбнулся Слай, наблюдая за Ниэлем.

– В смысле?

– Уши.

– Что? Так и назвать, Ушами?

– Ну да, а что тут такого, вон, Снег у нас тоже просто назван – белый, значит Снег, а она с ушами, значит Уши.

Ниэль тихо рассмеялся и кивнул, соглашаясь:

– Хорошо, пусть будет Уши, э… нет, лучше Ушки, так ласковее, – и уже к собаке: – Ну что, милая, ты теперь будешь нашей, и звать будем тебя Ушки, поняла?

Собака ещё сильнее завиляла хвостом и радостно тявкнула.

– Значит, договорились, – засмеялся Ниэль, поднимаясь во весь рост. – Сейчас вас покормим, а завтра вы со Снегом пойдёте мыться, а ещё подарим вам по ошейнику с королевскими вензелями, чтобы все знали, что вы оба принадлежите к нашей семье.

Несмотря на скорбную обстановку, атмосфера в зале повеселела. Слай не отрывал глаз от Ниэля, Снег вылизывал морду собаки, Паргар наблюдал за сестрой, о чём-то горячо спорящей с матерью, даже Канцлер не стоял особняком, а разговаривал со Стасисом. Тело покойного короля всё еще находилось здесь, но о нём уже начинали потихоньку забывать, завтра его сожгут, а пепел развеют по ветру. Никто не хотел думать о том, что произошло бы, выиграй Грэйш сегодняшнее сражение с сыном, уж торжественной прощальной церемонии не было бы, это точно, скорее всего, было бы множество казней сторонников опального принца, и потом ещё долго ветер раскачивал бы полуистлевшие тела, болтающиеся на многочисленных виселицах вокруг дворца. Но произошло то, что произошло, и все благодарили судьбу, что исход схватки получился именно таким.

========== Глава 70. ==========

Несмотря на множество горящих свечей в канделябрах, в покоях было сумрачно. Казалось, роскошь, так и лезшая отовсюду на глаза, поглощала весь свет. Посреди довольно просторной комнаты стояло огромное ложе под балдахином, с фигурками деревянных львов по углам. На высоких подушках, укрытый сиреневым атласным одеялом, лежал Зэфус. Это были его личные покои, как знали многие, чуть не превосходившие роскошью королевские. Маг спал – снотворное Стасиса ещё действовало. Кроме самого хозяина и его камердинера, до этого самого дня верно охранявшего доверенное ему имущество, в комнате никого не было.

Дверь вдруг тихо скрипнула, и в комнату, шурша юбками, вошла Далия. Остановившись возле ложа, девушка всмотрелась в осунувшееся лицо Зэфуса: тот выглядел плохо.

– Он просыпался? – спросила она слугу.

– Нет, госпожа, – развёл руками камердинер, – как принесли, так и лежит с тех пор. Лекарь приказал за ним послать, если хозяин проснётся.

– Понятно, – вздохнула Далия и подвинула один из стульев ближе к кровати. – Ты иди, ложись спать, а я тут посижу.

– Но ведь вам тоже нужен отдых.

– Ничего – устану, снова тебя позову.

После этих слов слуга удалился. Далия же перевела взгляд на руки Зэфуса, лежащие поверх одеяла, те были все в ссадинах и царапинах, будто маг угодил в кустарник. Девушке ещё только предстояло узнать, что эти раны её маг получил, когда Грэйш волок его голого по полу. Длинные, спутанные волосы, кое-где слипшиеся от запёкшейся крови, неопрятными комками лежали вокруг головы. Лицо серебрилось от испарины.

Оглянувшись по сторонам, Далия поднялась со стула и прошла к столику для умывания. Забрав оттуда чашу и кувшин с водой и перекинув через плечо полотенце, вернулась на своё место. Из-за того, что Зэфуса положили слишком далеко от края кровати, девушке пришлось влезть со своей ношей на широкое ложе. Пристроив всё возле больного, опустилась на колени и принялась за ним ухаживать. Мокрое полотенце скользило по израненной коже, смывая засохшую кровь и грязь. Далия вела себя очень осторожно, но, видимо, боль от многочисленных ран оказалась сильнее снотворного. Боль, а может быть, ещё что-то.

Зэфус застонал и проснулся. Посмотрев какое-то время на шёлк балдахина под потолком, перевёл взгляд в сторону.

– Это вы? – запёкшаяся корка на губе треснула.

– Да, я. Молчите, вам вредно разговаривать, – полотенце прошлось по подбородку, стирая струйку крови.

– Я что, у себя?

– Наверное.

– И давно?

– Несколько часов.

– А где все?

– В главном зале.

– А почему вы не с ними?

– Я там уже была, но как только всё закончилось, поспешила сюда.

– Поспешили? – Зэфус с трудом улыбнулся, и Далии вновь пришлось воспользоваться полотенцем. Но улыбка вдруг померкла, и лицо мужчины исказилось болью. – Почему мне так плохо?

– Вы ранены, Стасис сказал, что у вас сломаны кости и большая кровопотеря.

– Нет, это не то, – Зэфус прикрыл глаза, – это что-то другое. И мне делается всё хуже.

– Я кликну вашего слугу, пусть приведёт лекаря.

– Да, скорее! – Зэфус мгновенно взмок, его залихорадило.

Далия поспешила покинуть постель и бросилась к двери, за которой скрылся камердинер. Разбудив только что задремавшего беднягу, отправила за лекарем, сама же вернулась к магу. Тому с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. Вцепившись пальцами в одеяло, он тянул его на себя, будто хотел укрыться с головой, потом резко отбросил его и схватился за голову.