– Не совсем. Еще надо попрощаться с Теодушем...
– от этой мысли мне стало горько и неприятно. Этот добродушный и доверчивый толстяк, говорящий иногда пронзительно мудрые вещи... Он любит меня, он мне предан. А я бросаю его, бросаю, не испытывая, впрочем, особой жалости. И все же попрощаться надо.

Не успел я об этом подумать, как на улицу вышли Теодуш, Зефира, переодетая в шелковые шаровары и тунику, Зак, облаченный в жаркую и неуместную летом кольчугу, с огромным двуручным мечом и наручами. Я еле удержался от неуместного смеха, и только тут понял, как мне страшно. Неизвестность и величие пугали меня, обволакивали гипнотизирующим облаком, проникали в каждую клеточку. Я боялся вечности и того, что спрятано внутри меня. Боялся, что то, что я узнаю, мне отнюдь не понравится.

– Ну что ж, пора?
– спросил я спокойным голосом. Я слышал свой голос, словно со стороны, и удивлялся его спокойствию, хотя в висках стучала кровь, а рука судорожно вцепилась в рукоять меча.

– Пора...
– прошептал Зак побелевшими от ужаса губами. Сейчас он выглядел даже младше, чем на самом деле. Совсем юный паренек, ничего не знающий о жизни и вечных ценностях...

– А ты-то что об этом знаешь? – я улыбнулся. А ты права, Аена! Мне только предстоит узнать...

– Теодуш... Я уже говорил тебе, как много ты для меня значишь. Я рад, что у меня есть такой друг, как ты. И теперь, когда пришла пора прощаться... Я скажу только одно: спасибо. И прости...

Я не посмотрел на Зефиру. И на Теодуша. Не мог смотреть на его сморщенное от подступивших слез личико с красным носом, не мог смотреть в ее прозрачные глаза. Они - все, что мне дорого. Что было дорого в этой жизни.

Не оглядываясь, я окликнул Зака и ступил вперед. Туманная пелена рассеялась, как и в прошлый раз. Я коснулся двери и резко отворил ее, почувствовав дыхание вечности и услышав шепот. Сделав над собой усилие, я шагнул вперед, крепко зажмурив глаза. И вот я уже стоял здесь, в этом странном месте, похожем на сновидение. Вокруг клубился туман, трава под ногами шевелилась и что-то нашептывала, ветра не было. Совсем. Только какие-то странные, ощупывающие колебания воздуха. Меня забила дрожь, как от озноба. И ватная слабость, голоса, окружающие меня и давящие. Я упал на колени, чувствуя прикосновения странной травы. Из носа потекла кровь, а виски заломило. На какой-то миг я потерял контроль над своим телом и уронил лицо на руки, застонав. Но тут же вскочил, вытерев капельки крови тыльной стороной ладони. Страх стянул внутренности тугим узлом, а перед глазами стоял туман, странные запахи и голоса наваливались.

Вдруг раздался громкий испуганный оклик. Голос Зака дрожал, сам он стоял неподалеку с вынутым из ножен мечом и закушенной губой.

– Эй! Ирвен, как тебя там?! Где мы! Ирвеен!!
– закричал он, не рискуя открыть глаза. Я, пошатываясь, подошел к нему и положил руку на плечо. Юноша подскочил, как ужаленный, и открыл глаза.

– Вот мы и в Городе. Ну как, спеси поубавилось?
– спросил я, стараясь выкинуть шум из головы и воздух, который, казалось, проникал в каждую клеточку, поглощая меня.

Зак промолчал, но мою руку не сбросил. Я даже через кольчугу чувствовал, как он дрожит. И это он еще не испытывает того, что испытываю я. Он же не разговаривал с чертями и не заключал союза с руберами-распутницами...

– Куда идти?
– вымолвил, наконец, Зак, делая шаг на нетвердых ногах. Я огляделся, понимая, что чего-то не хватает. Сумы с продуктами. Но я же ее брал! Там было все... И еда, и вода, и...

– Живой Город... Он оставляет только основное. Всю шелуху он счищает. Зачем вечности разбираться с обертками? Ей подавай сразу конфетки... Или отраву. То, что внутри.

– Вперед, мой мальчик! Как видишь, другие вакантные пути заняты туманом, - язвительно произнес я, стараясь изобразить на лице улыбку. Проклятые мышцы не слушались, и вместо улыбки вышел кривой оскал. Зак опять гневно фыркнул и пошел вслед за мной. Туман постепенно отступал, открывая гигантские, идеальной формы валуны и исполинские водопады. Вода шумела как-то монотонно, словно гипнотизируя. Вечная вода. И почему-то я поверил, что отсюда берут начало все реки нашего мира. Я запрокинул голову, глядя на водяную громаду. Словно струящиеся волосы красавицы, вода стекала вниз, монотонно журча, и наполняла странные бассейны идеальной, первозданной формы. От воды пахло баней и бесконечностью.

– Неет! Я дальше не пойду! Никогда! Ни за что!
– заорал вдруг Зак, как маленький мальчик, угрожая мне мечом. По нежным, гладко выбритым щекам стекали слезы. Да уж, без меня он бы точно не прошел. Вот что страшного в воде? Хотя я и сам понимал, что. То, что она бесконечна. То, что она вечна. То, что она первозданна. То, что в ее шепоте слышится эхо всех твоих мыслей и решений, и не только твоих, а мыслей и решений всех людей мира.

...Вначале было слово...

Я подскочил к Заку, ногой выбил у него из рук меч, и прыгнул на него, повалив на землю. Перекошенное лицо юного князя смотрело прямо на меня. В голове звучали манящие аккорды. Убить его, и конец проблемам.

– Аена!... Я схожу с ума!...

– Держись. Не поддавайся. Это Город испытывает вас. Держись...

Я залепил Заку пощечину и встряхнул его, взяв за шиворот:

– Идиот малолетний! Не паникуй! Ты должен, понимаешь? Должен! За тебя никто этого не сделает! Отступать поздно - гляди - там туман! Возврата нет! Ты не трус, ты князь! Ты должен это сделать! Должен быть храбр и спокоен, ты герой. О тебе сложат легенды, мальчик, а ты ведешь себя, как трусливый щенок! Поджал хвост и скулить! Никто не вытрет тебе сопли, никто не прижмет к роскошной груди! Здесь нет нянек и девок! Здесь ты не можешь себе позволить быть трусом! Ясно?! Не можешь!
– Зак внимательно слушал мой яростно-холодный голос. И вроде начал успокаиваться. По крайней мере, безумный ужас пропал из глаз, а паника сменилась злостью на меня. Что ж, это радовало. Злость - неплохое чувство для создания смелости. Фи... Вот кто даст ему сил! И я ощутил холод алмазного амулета на груди. Рубашка открывала только цепочку, самого амулета Зак не увидит, даже если захочет. Амулет холодил кожу и придавал уверенности. Зак не должен об этом узнать. И Фи не должна узнать, что помогает мне справляться с собой в этом Городе.