Я вздохнул и помог Заку встать. Тот обиженно посмотрел на меня исподлобья.

Шумящие воды оказались прямо над моей головой. Я запрокинул голову, но все равно не увидел конца этой скалы. Зак шел рядом, дрожа и втянув голову в плечи. Мне стало его жаль. Я коснулся его плеча и подтолкнул Зака вперед. Скоро странные водопады скрылись у нас за спиной, и моему взору предстали пустынные поля, бесконечные, окутанные туманом и странным свечением. Пейзаж нельзя было назвать мрачным, но все же в нем было нечто такое... зловещее, нездешнее и пугающее. А по краям зияла темнота. Манящая темнота... И опять этот проклятый голос. Мне даже показалось, что я чувствую прикосновения Жанны, легкие и в то же время обжигающие.

– Ирвен! Ты здесь?
– Зак схватил меня за рукав. Видимо, у меня был настолько отсутствующий вид.

Темнота по краям сгущалась, а местность стала совсем пустынной. Только изредка попадались деревья: крепкие, словно им стоило больших усилий удержаться в земле. И опять этот шепот, раздающийся повсюду.

Пройти сквозь Город... Пройти, меняя реальность...

Город стал таким из-за меня. И надо это исправлять.

Зак шел сзади, он явно пытался бороться со страхом. И когда откуда-то сбоку раздался громогласный рык, Зак подскочил на месте. Я, признаться, тоже испугался. Рычание прокатилось по Городу, впитываясь, как и все звуки здесь, ядом в кожу. Я сделал шаг назад, отталкивая Зака себе за спину и выхватывая меч из ножен. Туман сгустился, и оттуда появилась фигура зверя. Мускулы перекатывались под гладкой черной кожей, глаза светились мертвенно-желтым, когти царапали землю. Я почувствовал холод по спине, и тепло, испускаемое амулетом Зефиры. Меч блеснул, острый и прочный. Я набрал в легкие воздуха и сжал меч покрепче. Провернул рукоять. Меч засвистел, разрезая вязкий воздух. Оглянулся на Зака. Парень, надо отдать ему должное, держался. Паники в глазах не было, он крепко сжимал свой тяжелый для его рук меч и сдвинул брови. Только закушенная губа выдавала ужас.

Зверь стоял, перекатываясь на лапах. Мышцы буграми выделялись под гладкой шкурой. Он сделал шаг в нашу сторону, огромный и пластичный, как ртутная капля, перетекающая из позы в позу. Силой его не взять. Значит, надо обмануть. Я посмотрел на Зака. Мой план был жесток, но это - наш единственный шанс. Я отошел на шаг назад и толкнул Зака, срывая пружину напряженного ожидания. Зак взмахнул мечом, и зверь сорвался с места, в одну секунду настигнув парня. Это движение было слишком быстрым. Но я это просчитал и в момент прыжка уже сам прыгал на зверя. Черная громадина задела Зака когтистой лапой и взвыла от удара моим мечом. Меч вошел глубоко в тело зверя, черная кровь потекла на траву. И зверь упал, рассыпаясь в пепел. Он не корчился в агонии, он просто исчез, лишенный своей центральной идеи.

Зак лежал на траве, бледный, испуганный. Все-таки я немного опоздал. И немного погорячился, сделав парня приманкой.

– Ненавижу...
– прошипел Зак побелевшими от страха губами. Из плеча сочилась кровь. Что я наделал?! Рискнул парнем, чтобы выжить... Но другого выхода не было. Мне надо пройти Город. Если выживет Зак, он не пройдет.

Голос раздавался не внутри меня. Он звучал из темноты, голос, сотканный из пространства, как и этот зверь, как и этот мир. Мир, поддающийся сознанию проходящего. Он первичен и все время меняется. Ловит малейшие колебания и подстраивается под них.

Боль сдавила виски, лицо Зака с белыми губами, нависшее надо мной, поплыло в тумане. Зак замахнулся и с перекошенным от ненависти лицом вонзил в меня меч. Я упал на траву, чувствуя боль и страх, и ненависть, и удивление, и непонимание. Меч выкатился из моей руки, а меч Зака, вошедший в мое плечо, причинял нестерпимую боль. Он промахнулся из-за раны. Он метил в сердце. Смелый мальчик! Лучше бы ты не промахивался.

Все плыло перед глазами, я почувствовал, что схожу с ума от боли и нереальности происходящего.

Амулет на груди потеплел, касаясь кожи и души, вкачивая в меня тепло и свет.

Вдруг лба коснулась чья-то рука. Прикосновение было нежным и прохладным, легким и успокаивающим. Я не хотел открывать глаза. Не хотел видеть этого мира, темного и пустого, такого же, как и то, что внутри меня. Мне было страшно, меня била дрожь. Я плакал. И понял это, когда рука смахнула слезы с моих щек, нежная женская рука. Я все-таки приоткрыл глаза.

Тьмы не было. Теплый чистый свет и легкая дымка. Та же поляна, только воздух стал чище, и дышать проще, виски не сдавливала невидимая сила. Небо было странным, чистым и легким, где-то в вышине загорались, словно разбрызганные краски, сияющие всполохи. Северное сияние. Только не такое, как у нас. А рядом горела радуга, дугой уносясь вдаль.

И тут я увидел девушку. Очень похожа на Зефиру, с такими же чистыми глазами и бровями вразлет, с нежными губами и белой кожей. Только в глазах притаилась древняя мудрость, а лицо светилось, словно это не девушка, а ангел, сошедший с небес.

– Держись, малыш... Все будет хорошо...

Я узнал голос. Аена... Мое воображение, моя совесть, моя подруга. И вот она, живая и близкая. Я судорожно вздохнул и вдруг разрыдался, уронив голову на колени Аене. Она бережно перебирала мои длинные волосы тонкими пальчиками, легкими, как шепот утреннего ветерка, шевелящего листву.

– Ну, малыш... Чего ты? Все образуется. Ты уже на третьей гряде! Осталось не так много! Вспомни утопию... Там у тебя ветрено и холодно... Согрей ее.

Я улыбнулся, чувствуя себя маленьким мальчиком, засыпающим в объятиях матери. Утопия. Я закрыл глаза. Мир, который я сам себе придумал. В котором люди равны, и нет причин лгать, чтобы утвердится в обществе. Где у власти стоит высший разум, а людей связывает только их внутренний закон.

Я сел, улыбаясь. Зак сидел в отдалении, широко раскрытыми глазами глядя на меня и Аену. Я, конечно, молодец. Разревелся перед ним. Хотя... Какое уже теперь дело?