– Беспокойся за меня хотя бы немного, моя любимая эсса. Я же всегда буду думать о тебе и ждать, когда мои чувства растопят твою ледяную броню.

И столько неожиданного тепла, нежности и ласки было в его голосе, что Гюссхе, на мгновение поддавшись этому очарованию, неожиданно для себя согласно кивнула.

+++

Араши возвращался на мостик в странном смятении чувств. Ему было тревожно за Гюссхе, несмотря на то, что капитан Вильгельм клятвенно заверил своего сюзерена, что с избранницы герцога будет пылинки сдувать, с другой стороны он чувствовал немалое облегчение от того факта, что его женщина окажется вне досягаемости мстительной и опасной Феридэ. Но уже сейчас, едва проводив свою эссу, он ощущал странную, тянущую тоску, понимая, как сильно привязался к их урокам, к тем вечерам, что они проводили рядом друг с другом. При свете причудливых светильников Араши вслух читал какой-нибудь трактат о военном деле, упражняясь в фонетике и произношении, а Гюссхе тихонько наигрывала плавную мелодию на сармаке, небольшой арфе хсаши. Золотистый свет струился по её волосам, и ему казалось, что ни одно украшение мира, каким бы прекрасным и изысканным оно ни было, недостойно венчать эти мягкие, каштановые пряди, в которых искрились бронзовые или медные нити. Он мог следить за тем, как Гюссхе выводит щемящую, грустную мелодию, казалось, бесконечно: тонкие, нежные пальцы женщины, любовно касающиеся струн, безошибочно извлекали нужный звук, вплетающийся в ровный поток, словно дополняя сказание новыми оттенками. Её тонкое, мечтательное лицо было исполнено какого-то внутреннего света, в уголках губ притаилась лёгкая улыбка и как тяжело было сдержаться, чтобы не подойти не поцеловать их, ощутив, попробовав на вкус пьянящее вино летнего полдня.

Араши Йонен нахмурился, постаравшись выбросить из головы романтические глупости, пытаясь думать о том, что сейчас действительно важно, ибо все те долгие месяцы, пока эскадра псевдо-научного флота двигалась к конечному пункту своего назначения, станции повстанческого Союза «Эгида», на имперских кораблях шло активное внедрение хсаши в экипажи. Следовало проверить, как люди и раса полу-змей смогут существовать в замкнутом пространстве. Делалось это на сугубо добровольных началах, однако все корабли поддержки согласились принять на борт хсаши для обмена опытом и сотрудничества. Результаты эксперимента превзошли все ожидания! Абсолютно отрицательно к новым членам штатного состава отнеслось не более трёх процентов людей. В многонациональной Империи Мэру толерантность к представителям иных рас, экзотам, всегда находилась на похвально высоком уровне, тогда как в отношении хсаши потребовалось серьёзное психологическое внушение, дабы убедить некоторых особенно радикально настроенных хафесов в том, что люди – не рабы, а такие же полноправные члены команды. Спустя какое-то количество времени и незначительных происшествий, не имеющих, впрочем, серьёзных последствий, ситуация выправилась и Араши вздохнул с облегчением. Ему не хотелось бы каждый раз прибегать к демонстрации мощи Воплощения Великого Дракона.

В целом люди и нелюди показывали высокие коэффициенты эффективности при слаженной работе, что давало возможность прогнозирования подобных межрасовых отношений в более широких масштабах в будущем.

Осведомители из числа доверенных лиц ежедневно присылали подробные отчёты о состоянии дел в провинции Йонен, а пропаганда грядущих изменений уже вовсю вращала тяжёлые маховики реформ, готовя людей к неизбежности изменений. Агитаторы, провокаторы и целая армия шпионов работала над реализацией далеко идущих планов Великого Дракона, направленных на постепенное слияние двух разных культур.

Вернувшись в свою каюту, чтобы просмотреть очередной поток корреспонденции, Араши натолкнулся взглядом на небрежную стопку каких-то бумаг, громоздившихся на углу его рабочего стола. Здесь были пластиковые карты, навигаторские приборы из тех, какими пользовались и хсаши, и люди… Герцог недовольно нахмурился, видя подобный беспорядок. Будучи аккуратистом, он свято верил в то, что порядок на рабочем месте определяет правильность в ведении дел и столь вопиющее нарушение собственных принципов и правил лишний раз доказывало, в каком плачевном состоянии находился его разум совсем недавно. Заинтересовавшись, Араши взял первый лист из стопки и застыл надолго, впившись жадным взглядом в написанные собственной рукой строчки.

Здесь было многое из того, о чём он думал бессонными ночами, что, в числе прочего, сводило его с ума. Пошагово расписанная встреча со старейшинами мятежных гнезд, включающая все необходимые тезисы, основанные как на религиозном чувстве хсаши, так и на абсолютно материальных интересах обеих сторон. Перечень взаимных выгод от сотрудничества, и, если всё же найдутся упрямцы, последний довод – демонстрация «божественных» возможностей новоявленного лидера, призванная уничтожить оставшиеся сомнения, а при случае, избавиться от несогласных с тем, что именно Араши достоин вести сопротивление к цели. То, что старики с этим не согласятся, не особенно сильно волновало того безумца, который с маниакальной тщательностью выводил эти строки. Принц понимал возможность раскола коалиции, но не мог этого допустить. Таким образом, вся верхушка заговорщиков становилась его заложниками. И это был идеальный вариант. Тем, кто окажутся не в состоянии оценить истинное положение дел, придётся погибнуть во благо всей нации хсаши, – таков был девиз Араши. Он принесёт богатую жертву богу войны, Ххсийну, обезопасив себя со спины от недовольных нововведениями старейшин и глупцов, потерявших способность думать. Оставшиеся в живых будут либо фанатиками, слепо идущими за Воплощением Дракона, либо слишком умными для того, чтобы полностью понимать открывающиеся для них выгоды и претворяться первыми. С подобной аудиторией имело смысл работать дальше.

Всё было написано на хазаре, без единой ошибки, словно само проведение вело его руку в тяжелейшие часы сомнений и поиска, когда страдающий наведённым безумием Араши пытался систематизировать тот рой мыслей и осколков идей, что бесновался в его сознании.

На пластиковых картах пограничной зоны двух Империй герцог размечал предстоящие маневры космических армад, уже тогда начиная понимать даже не неизбежность, но необходимость войны. Разворачивая знамя революции над мирами, Араши Йонен составлял планы грядущих сражений, в силу собственного неадекватного состояния применяя настолько внезапные и нестандартные ходы, что просматривая их сейчас, не мог не восхититься их гениальностью!

Он стоял над картами и записями, где небрежными линиями светящегося стило были отмечены смертоносные и стремительные атаки, и думал, что недоброжелатели, сами того не подозревая, сыграли на его поле, заставив воспалённый, измученный разум породить настолько невероятные приёмы.

Все военные, на самом деле, люди без воображения. От них не требуется настолько ненужное и мешающее в бою качество. Они обучаются по одним и тем же учебникам тактике и стратегии, штудируют веками отлаженные комбинации атак и контратак, запоминают выходы из маневров и с лёгкостью предугадывают дальнейшие ходы как противника, так и собственные. Война давно превратилась в шахматную партию, где пешками являются лёгкие канонерки и фрегаты, офицерами – десантные корабли с абордажными командами, рыцарями – тяжёлые линейные крейсера… Тот военачальник, что первым разгадает комбинации врага и будет победителем. Таким был брат Араши – Браних Грейд. Обладая сверхъестественным, звериным чутьём, он не проигрывал ни в одной из битв. Легендарный Адмирал Объединённого флота Империи, непобедимый Феникс Амадо, обладатель алмазного меча. Он отлично знал правила игры, но что будет, если спутать все карты? Перемешать фигуры, поменять их значения? Ожидая классических ходов, уже приготовив команды для контратаки и не встретив в действиях врага знакомых по учебнику маневров и построений… имперцы обречены, ибо малейшая заминка в битве, не вовремя отданный приказ могут решить её исход.

Убрав оказавшиеся полезными бумаги в ящик стола, Араши подумал, что неплохо было бы навестить участника заговора, направленного против его персоны, и поблагодарить за столь удачные решения и непрошенные озарения.

Насвистывая отрывок из пришедшей на ум фривольной песенки, герцог Йонен направился в корабельный лазарет, вотчину целителей и алхимиков, потому что любой яд, особые специи или ароматизированные свечи не могут обойтись без главного – своего создателя, так что узкий круг злоумышленников становился и вовсе тесным.