— Так сильно задело? — спрашивает меня… Вайро Тревис. Я уже ничему не удивляюсь, откуда он может тут быть, если они с лидером не ходят по раздельности… Значит, и Эванс где-то тут… А как же Люси? — Приходи в себя боец, нужны каждые руки! — командир хлопает меня по плечу так, что я едва не сваливаюсь с сидения, а в крови уже гуляет дурным потоком крепкий алкоголь. Ее больше нет… Нет! Как же… по-бл*дски…

Остальное видится, как в тумане или дурной голограмме низкого качества. Сознание фиксирует ни разу не виденные мной установки, которые вырастают прямо из-под земли, они бьют по аппаратам, что летают над нами, превращая их в пепел прямо в воздухе, отчего на землю сыпется мелкая серая пыль и крошка.

— Что это за х*йня? — ошарашено спрашиваю я Кевина, пока нас переправляют за стену, где происходит наземное нападение. Непосредственно в городе они не смоли объявится, только их еб*чие керноклатеры.

— Эрудиты откуда-то знали о нападении, успели подготовиться, тщательно замаскировав оружие против этих штук, — объясняет мне Кевин, а я слышу его, как сквозь толщу воды. Мысли о гибели Джил выжигают из меня все остальные чувства, жить не хочется дальше. Кому скажи, никогда не поверят, девок много, бери любую… Не могу поверить, просто не получается… — Ты чего притих-то? Э, братан? — пихает меня Кевин, а я только поднимаю на него тяжелый взгляд. И так дышать трудно от давящей тоски, а керслет еще и добавляет духоты, несмотря на поднятое забрало. Во мне закипает такая ярость в отношении этих сук, которые забрали у меня… Отчего мне ну так паскудно, ну отчего… Как же… Я не хотел ее терять… Как много времени мы упустили…

Выпрыгивая из драгфлаера, мы попадаем прямо в эпицентр атаки. Бойцы окружены стреляющими роботами, которых защищает магнитное поле, наша задача не пустить их в город, оборонять до последнего. В динамике разносится голос Эванса старшего, отдающего приказы, тут собрались все, вообще все, кто был — возле портала они отбились, прибыли сюда на грузовых вертолетах. Ну что ж, очень удобно, если поляжем, то уж точно все как один… С дальних полигонов прибывают и прибывают войска, мы отбиваемся, только успевая менять магазины.

— Валим их бронебойными! Защиту не пробить, но если их сбить с ног, их можно подорвать, парни! — шумит в рацию чей-то голос. — Подлезайте ближ…

Голос обрывается, а мы все, переглянувшись, судорожно пытаемся сообразить, как все это осуществить. В небе х*ячит разрыв, разнося к чертям собачьим летающую машину, разбавляя сумрак жарко облизнувшей темное небо вспышкой. Мстительная радость всплескивает в груди, когда я вижу, что рухнувшая вниз куча металлолома, накрыла собой еб*чих роботов.

— Я пойду! — оповещаю всех, проверяя магазин и снаряжение. — Вот только у меня гранат всего пять, надолго не хватит!

— Ты эти сначала используй! — орет командир. — Пошел, боец, вперед!

Сейчас будет вам, уроды гребанные, за все… За столько лет изматывающей войны, за вечное напряжение, за изнуряющие тренировки… За Джил… Я ползу, подбираясь все ближе к берсерку, он реагирует на движение, наставляя на меня излучатель, но вот хрен ты угадал. Прежде чем меня должен был прорезать луч, я швырнул ему прямо в распорки разрывную, и тотчас же робот взлетает на воздух. Прощай, ублюдок! Ползу дальше, я ж с вами еще не закончил… Попробуйте, как оно на вкус, сукины дети!

Сквозь грохот выстрелов и дрожь взрывов я ощущаю нарастающую под собой вибрацию приближающихся берсерков. Все ближе и ближе, становясь отчетливее... Была — ни была. Гранаты летят по назначению и ухает так, что сухие комья на изрытой воронками земле подбрасывает и столь огня окатывает металлическую болванку, разрывая на ошметки. Вот и хорошо, вот и правильно. Плазмозаряды разрезают остро воняющий пожарищем воздух, падаю на брюхо, вслепую поливая патронами ту сторону, откуда, кажется, стреляли... Швырок последней гранаты... Заткнулся? Ненавижу, суки еб*чие... За все вы сегодня мне ответите...

Эрик

— Не смотри на портал такими глазами, Эрик, — резковато для слишком спокойного голоса говорит мне Эшли. — Ты дыру в нем не прожжешь и не вернешь ее пламенными взглядами. — Она как раз одним движением забила полный магазин в свой любимый ТТ. Я перевожу на нее взгляд, смотрю пристально, слегка прищурившись. — И не щурься на меня, знаю я тот стальной эвансовский прищур. Экипируйся лучше, нам нужно быть с нашими бойцами, — сказала, как отчеканила каждое слово, и ушла к минометным установкам. Я провожаю ее взглядом и понимаю, что ей не легче, чем мне. Бледная, осунувшаяся, под глазами залегли круги от бессонных ночей. Мы воины. Мы должны привыкнуть к смерти. Но к смерти своих детей мы не можем привыкнуть…

Когда-то давно Райн, человек, который жил одним только желанием отомстить мне и умер с мыслью об этом, сказал, что самым страшным для меня ужасом будет смерть моих детей. И мать твою, как же он был прав! Бл*дь! Тысячу раз бл*дь, мне проще самому быть непрерывно под пулями, чем провожать глазами дочь… на верную смерть.

Есть правило трех не. Не думать, не говорить, не делать всего что связано с негативом. Я не хочу думать о том, что ее может не стать, и уж тем более не хочу об этом говорить. И конечно же, вашу мать, я ничего не сделал бы для того, чтобы это случилось. Но я стою, провожаю глазами свою дочь, исчезнувшую в хаосе боя возле портала, и понимаю, что больше всего сейчас хочется завыть еб*ным раненым зверем, потому что нет ничего хуже… жертвовать собственными детьми. Мы берегли ее от эрудитов, не подпускали к скримменам, но ее способности все равно проявились, как бы мы ее ни прятали.