– Точно, это она, - сказал лорд Гловер.

– Королева Молодого Волка, - подтвердила леди Мейдж.

– Мы думали, вы в Риверране, миледи, - Гловер с любопытством разглядывал ее. – Как же вы здесь очутились?

Жиенне кое-как удалось выдавить из себя, что это сейчас не важно, что нужно немедленно вернуться и забрать сира Бриндена. Удивительно, что ее поняли, но в результате сира Бриндена нашли, а Жиенну разместили в замке, напоили подкрепляющим средством, и начался долгий невеселый разговор. Она трижды повторила свою историю во всех деталях, пока наконец едва не рухнула лицом на стол, и леди Мейдж настояла, чтобы ее уложили в постель. Жиенна тут же уснула и проспала два дня напролет.

С тех пор прошло еще три дня. По словам Ридов, сир Бринден выказал завидную выносливость, продержавшись почти неделю, но даже легендарное упрямство Черной Рыбы не смогло преодолеть страшное действие яда. Жиенна знала, что надеяться на его выздоровление по меньшей мере наивно. Снова и снова она убеждалась, что зло процветает, а добро погибает. Сир Бринден сделал все, что смог, приведя ее в Сероводье, и Жиенна опрометчиво полагала, что его самоотверженность заслуживает большей награды, чем ужасная, мучительная, медленная смерть.

Она была так подавлена, что ей не хотелось двигаться, разговаривать, думать и вообще жить на свете. Если бы не боязнь опорочить память сира Бриндена и жертву, которую он принес ради нее, она бы с радостью ушла в болота на съедение змеям. В отчаянии, Жиенна даже позавидовала Черной Рыбе. Теперь он покоится с миром, его дозор окончен.

Поглощенная своей скорбью, Жиенна вздрогнула, почувствовав чью-то руку на своем плече.

– Ваша милость, - сказала леди Мейдж. – Хоуленд пришлет кого-нибудь отстоять панихиду по сиру Бриндену. Пойдемте, вам нужно поесть.

Жиенна так много времени провела с Черной Рыбой, который называл ее «девочка», «дитя» или изредка «миледи», что не сразу поняла, что это к ней обращаются как к королеве. Сейчас это смущало еще больше, чем когда Робб был жив. Но она была слишком слаба и убита горем, чтобы раздумывать о словах, к тому же ей очень хотелось есть; она ела с таким аппетитом, словно пыталась наверстать все упущенное за время своего бегства. Поэтому она на удивление спокойно прикрыла лицо сира Бриндена простыней и последовала за леди Медвежьего острова в ночь.

Сероводье оказалось самым странным местом, где Жиенне довелось бывать. Это сложное переплетение куполообразных хижин и длинных домов, подвесных мостов, узких причалов, связанных между собой челноков – замок без стен, двора и построек, замок, который можно перемещать с места на место, просто передвигая сваи, на которых он построен. Зато у него самый большой ров, какой можно представить. Даже при свете дня здесь сыро и сумрачно, солнце еле пробивается сквозь мох, лианы и огромные старые деревья. Болотные жители живут совсем близко к земле, говаривал сир Бринден, так что нечего удивляться, что они могут видеть будущее в грязи. По слухам, сын лорда Хоуленда обладал особенно сильным даром предвидения, но Жойен и его сестра Мира давным-давно уехали отсюда.

Главная твердыня была больше похожа на длинный низкий чертог. Она стояла в центре замка, и от нее отходили мосты, словно кровеносные сосуды от сердца. Над ней возвышалось дерево, такое огромное, что за его стволом легко могли спрятаться десять человек. Внутри чертог разделяли тканые гобелены и шерстяные полотнища, отделяющие покои Хоуленда и Жианы, кабинет, обеденный зал и другие помещения. Жиенна спала в глубине дома, в комнате, которая раньше принадлежала Мире.

Из окон просачивался свет, жутковато танцуя на темной поверхности воды. Жиенна обнаружила, что болотные жители – сплоченный, общительный и исключительно верный народ. Узнав, что смерть сира Бриндена неизбежна, многие из них пришли, чтобы бодрствовать у его смертного одра. Его почитали по старым обычаям, как он бы и желал. Слезы опять обожгли ей глаза.

Почувствовав ее тоску, леди Мейдж взяла ее за руку, и Жиенна крепко ее сжала. «Здесь мы стоим» - таков девиз Мормонтов, и они были верны ему. Вряд ли найдется семья, более соответствующая своему гербу и девизу.

Они прошли по качающемуся мостику в чертог. При их появлении мужчины и женщины, собравшиеся за резным столом, встали и склонили головы в знак уважения, но Жиенне совсем не хотелось, чтобы на нее обращали лишнее внимание, это было невыносимо. Неужели они думают, что она пришла сказать речь, какие-нибудь воодушевляющие слова, призывая к оружию? Она обычная девушка, и никогда не просила о почестях.

Хоуленд Рид хлопнул в ладоши. Болотные люди немедленно начали покидать чертог, как будто это было отрепетировано заранее. Через несколько мгновений комната опустела, остались только Хоуленд, Жиана, лорд Галбарт, Мейдж и сама Жиенна.

– Садитесь, миледи, - сказал Хоуленд, указывая на кресло. Лорд Сероводья всегда говорил очень тихо, и, учитывая его непритязательную внешность, его присутствие легко было оставить без внимания – пока не становилось ясно, насколько тщательно он вникал во все происходящее, в ткань каждого мгновения, подбирая и осмысляя каждый клочок информации, который другие беспечно упускали. – Мы не хотели беспокоить вас, пока вы были заняты с сиром Бринденом, и я надеюсь, что вы не сочтете меня невежливым, если я попрошу вас сделать это сейчас. У нас совсем нет времени. Все изменилось.