С любопытством, но все еще настороже, Дени пошла вперед. Через дюжину ярдов на мозаичном полу под ее ногами заиграли отблески солнечного света, и она услышала пение птиц. Дени ускорила шаг.

И вновь она ошиблась в своем представлении о красных жрецах. Ей виделся огромный зал для приемов, отделанный мрачным черным камнем, красные шелковые драпировки, дымящиеся железные жаровни, а посередине - большой костер. Но вместо этого Дени, щурясь от солнечного света, вошла в маленький уютный садик. В изящном фонтане заманчиво журчала вода, воздух отливал золотом и зеленью, кругом жужжали насекомые и летали разноцветные бабочки величиной с ладонь. Ноги проваливались в мягкий белый песок, а в тени, отбрасываемой ажурными листьями, веяло приятной прохладой.

Все это выглядело невероятно и обольстительно, и Дени остановилась, чтобы насладиться зрелищем; как во тьме забываешь о том, как выглядит свет, так в Красной пустыне забываешь о роскоши и изобилии. Тем не менее, Дени решила, что не даст себя одурачить приятным видом. Она понимала, что все это – иллюзия. Нечто подобное она уже видела в Доме Бессмертных.

Дени настороженно огляделась, но не увидела ни Джораха, ни кого бы то ни было еще. На каменном постаменте в центре сада стоял поднос с двумя золотыми кубками, но хотя Дени страдала от жажды, она знала, что в таком месте, как это, не стоит прикасаться к напиткам, они могут быть заколдованы. Она сделала еще несколько шагов, оглядываясь в поисках красных жрецов. Наверняка кто-нибудь скоро появится.

Через несколько мгновений зашуршала листва и, раздвинув завесу лиан, в сад вошел высокий мужчина, которого Дени раньше не видела. Его развевающаяся ряса с широкими рукавами и позолоченным воротником переливалась всеми оттенками красного: малиновым, алым, вишневым, пунцовым, багряным. Концы его рукавов были отделаны кружевом, искрящимся, словно пламя, на шее мерцал рубин, а его кожа была золотистого, медового оттенка. Его глаза были черными, словно чернила, а голова гладко выбрита, и это напомнило ей Ксаро Ксоан Даксоса. Дени невольно бросила взгляд на его губы – ей подумалось, что они должны быть синими, как у Пиата Прея, но это было не так. Синие уста лгут… но это не значит, что губы, не тронутые «вечерней тенью», более правдивы.

Жрец бесшумно шагал по песку, но, завидев ее, остановился и степенно кивнул.

– Мать драконов, мы долго ждали тебя и надеялись, что увидим тебя раньше. В любом случае, добро пожаловать.

Дени склонила голову в ответ.

– Я тоже думала, что увижу вас раньше. – Это была не ложь, но и не совсем правда; она не собиралась ехать в Асшай, пока не узнала, что кхал Чхако хочет продать ее красным жрецам, не спрашивая ее мнения. Может быть, если бы она раньше последовала совету Куэйты…

Это не имеет значения. Сделанного не воротишь.

– Вижу, мое имя вам известно, но я вас не знаю. Как мне вас называть, милорд?

– Я не лорд, а всего лишь скромный жрец. В свое время у меня было много имен, но сейчас я довольствуюсь именем Финтан.

– Те, кто утверждает, что носят много имен и не являются лордами, как правило, лгут, - сказала Дени. – Где мой спутник, милорд?

Финтан, казалось, удивился.

– Ваш спутник?

– Тот, кто вошел в этот храм вместе со мной. Мы потеряли друг друга в темноте.

Красный жрец покачал головой.

– Миледи, я видел в огне, как вы приходите сюда, но с вами никого не было. Вы шли одна, омываемая дождем цвета крови. Такого цвета… признаться, я никогда не видел.

– Подозреваю, что все-таки видели, милорд.

Жрец улыбнулся.

– Вы умная женщина, Мать драконов. Но что бы вы ни думали, вы пришли сюда одна и без оружия, и это единственный способ попасть сюда. Оглянитесь вокруг. Здесь прибежище благодати, изобилие света, истины и красоты, и все это более реально, чем вы могли себе представить. Что если вы всю жизнь провели во сне и только сейчас проснулись?

– А может быть, я сейчас сплю, милорд.

Он опять улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Время на исходе, миледи. Вы пришли поздно, и промедление может стоить нам всего. Что задержало вас?

– Безрассудство, - ответила Дени. – Безрассудство милосердия.

– Именно так. – Жрец посмотрел ей прямо в глаза. – Почему Миэрин? Что в Миэрине отвратило вас от вашей истинной цели? Сколько костров горит там по ночам?

– Много, чтобы сдержать Гарпию.

Финтан махнул рукой.

– Любой глупец может развести огонь. Это первый и величайший дар, данный нам богом. Но без помощи Рглора это всего лишь жалкая искра в голодной тьме. Скажите мне, миледи, эти ваши искры смогли сдержать ужасы ночи?

– Нет, - вынуждена была признать Дени.

– Нет, - повторил жрец. – Итак, миледи, если бы я хотел, я многое мог бы рассказать вам о Миэрине. Я мог бы рассказать, кто Гарпия, и кто из тех, кого вы любите, погиб. Я мог бы сказать вам, что вы теперь лишь мать драконов, но не их повелительница.