Одного из этих призраков Дени тоже видела в Доме Бессмертных. Это был высокий мужчина с серебряными волосами и темно-синими глазами, красивый и печальный, в длинных изящных пальцах он бережно держал арфу. В другой руке у него была голубая роза, и он, казалось, протягивал цветок ей. Их взгляды встретились. Призрак шевелил губами, но Дени не знала, звучит ли его голос наяву или она слышит его только в своем воображении.

– Сестрица.

– Рейегар, - потрясенно прошептала она. Он снова протянул ей розу, но, когда она попыталась взять цветок, ее пальцы прошли сквозь пустоту. – Что это…

– Принц, который был обещан, - печально произнес Рейегар. – Я выполнил свою задачу, сестра, и это стоило моей семье жизни. Ты должна сделать то же самое и заплатить ту же цену. Пламя и кровь могут лишь разрушить королевство, но не восстановить его. Отец так этого и не понял. Не становись такой, как он, не надо.

– Не стану, - пообещала ему Дени. – В Миэрине я…

– Миэрин – ничто, - сказал ее благородный брат. Он мертв, он тоже погиб. На броде у Трезубца Роберт Баратеон пробил ему грудь своим боевым молотом и убил его. Его тело сожгли, поэтому у него нет достойной могилы… но сир Барристан и сир Джорах называли его последним истинным драконом, а огонь не может убить дракона. – Ты потеряла гораздо больше, чем думаешь.

– Что? – Дени в тревоге подалась вперед. – Что случилось в Миэрине?

Призрак Рейегара начал таять. Его голос прозвучал словно издалека:

– …подчиняется его воле… дары отравлены… заключил сделку… его зовут Вороний Глаз, но не только… драконий рог… проклят…

– Брат! – закричала Дени. – Останься со мной, прошу тебя!

– Слишком поздно, - совсем рядом прошелестел тихий голос. – Он никогда не знал тебя.

Сердце Дени бешено колотилось, а при этих словах оно чуть не выпрыгнуло из груди. Она повернулась и увидела еще одного члена своей семьи, которого никогда раньше не видела, ни во сне, ни наяву.

Рейелла Таргариен была невысокого роста, едва выше дочери. На ней была черная мантия с капюшоном, на груди вышит трехголовый дракон их дома. Ее волосы цвета белого золота были аккуратно уложены, с исхудалого лица тревожно смотрели фиалковые глаза. Она взглянула туда, где только что стоял Рейегар, а потом перевела взгляд на Дени. Ее голос казался таким же бесплотным, как и она сама:

– Моя маленькая бурерожденная девочка. Кем ты стала?

– Я королева, - ответила Дени. Тиран. – Завоевательница. – Узурпаторша.

Рейелла отозвалась не сразу. Наконец она потянулась к воротнику и одним отчаянным жестом сорвала с себя мантию, обнажившись до пояса.

Дени в испуге смотрела на нее. Ее мать была стройной и худой, с маленькой грудью и торчащими ребрами, кожа у нее была белая, словно древесина бука, вся покрытая лиловыми синяками, шрамами и следами от укусов. Не говоря ни слова, Рейелла сбросила с себя платье и осталась обнаженной, как в день своего появления на свет. Королева стояла так близко, что Дени хотела взять ее за руку, но не могла отвести глаз от ужасных следов на хрупком нежном теле. Она хотела спросить, кто это сделал, но ей и так это было известно.

– Пламя и кровь, - с горечью молвила Рейелла, запахивая мантию. – Такой королевой ты стала, дитя мое?

– Нет. – Слова словно застряли в горле. – Я пыталась…

– Он прав. – Рейелла посмотрела вслед ушедшему сыну. – Рейегар сделал все как должно. Теперь твой черед, дитя.

– Но… матушка, нет, пожалуйста, мама… - Это слово было ей непривычно. Ее называли матерью на всех языках: она была матерью драконам, матерью рабам, чьи оковы она разбила. Но Дени никогда сама ни к кому так не обращалась.

– Ступай, - прошептала Рейелла. – Будь сильной. Другого выхода нет. Они придут. Сожги их. Как и подобает Таргариену. В последний раз. Сожги их, а потом себя.

– Я не…

Рейелла исчезла, была и нет, словно кто-то задул свечу. Дени оглянулась, ожидая и страшась новых видений, но ничего не увидела. Она была одна.

Совсем одна.

– Джорах? – Она снова обернулась, хватаясь за стену тьмы. – Джорах!

Нет ответа.

– Джорах! – Кричать бесполезно. Если бы он был где-то рядом, то ответил бы. Дени не помнила, когда отпустила его руку. Она пыталась прикоснуться к своим родным, понимая, что они мертвы, а она где-то под Тенью и все еще…

…или она тоже мертва? На краткий, преисполненный ужаса миг Дени поняла, что не уверена в том, что жива. «Они изменят тебя», - сказала Коиджа. Но она – Мать драконов, от нее мертвой им никакой пользы.

Дени в панике повернулась кругом. Она коснулась губ и груди; изо рта вылетало дыхание, а сердце билось. Ей стало немного легче. Она вгляделась вдаль и различила бледный отсвет в конце длинного коридора. Скорее всего, Джорах тоже увидел его, пока она разговаривала со своими призраками, и пошел посмотреть, что там. Странно, что он оставил ее, ведь он, кажется, был искренен в своем раскаянии. Но, как Дени уже поняла, в этом месте человек над собой не властен.