Мира вскочила на ноги.

– О чем ты говоришь? – воскликнула она. – Ты же сказала, что холм зачарован, что следопыт будет охранять вход. Как же…

Дитя леса лишь молча посмотрело на нее золотисто-зелеными глазами. Потом она снова сказала:

– Пойдем. Мы должны уйти под холм.

Под холм. Мира слышала сказки о людях, которые однажды набрели на вход в волшебную страну и исчезли на сотни сотен лет. Они остались молодыми и сильными, в то время как те, кого они любили, умерли, да и весь мир изменился. Она знала историю и о потомках Гендела, которые веками ищут во тьме путь наружу и не могут найти. Мира старалась думать, что жизнь в этом странном месте не так уж плоха: они сыты, в тепле, в безопасности, и даже могут исследовать пещеру, главное – соблюдать осторожность. Листочек предупредила, что даже Дети Леса не дошли до конца проходов, которые ведут к сердцу земли. Но факт остается фактом: чем глубже спускаться, тем дольше путь назад.

Но теперь, раз Листочек говорит, что заклятия Детей Леса разрушены, не имеет смысла думать об этом. Легким касанием Мира разбудила Ходора; здоровенный конюх храпел, прикорнув с другой стороны костра. Он проснулся, беспокойно посмотрел на нее и спросил: «Ходор?»

– Вставай скорее. Нужно идти глубже в пещеру. Мертвяки уже внутри.

Ходор заворчал и неуклюже поднялся на ноги; Листочку пришлось пригнуться, когда он махнул рукой прямо у нее над головой. Мира подошла к куче шкур, которыми был укрыт ее брат, опустилась на колени и ласково потрясла его.

– Жойен, Жойен, вставай. Мы идем под холм, к Брану и лорду Бриндену.

Прошло некоторое время, прежде чем он открыл глаза цвета болотного мха и устало спросил:

– Что случилось?

– Нужно идти. – Мира подтолкнула Ходора ближе. – Ходор, давай. Возьми его. – Жойен за эти дни слишком ослаб, чтобы ходить. Он проводил большую часть времени во сне, терзаемый зелеными снами, о которых он отказывался рассказывать. Что с ним такое? Почему ему одному не стало лучше?

– Не беспокойтесь обо мне, - прошептал Жойен, когда Ходор взял его на руки. – Я обречен. Оставьте меня.

– Не говори так. – Мира поспешила за Листочком, за ней следовал Ходор с Жойеном на руках. Пригнувшись, они вошли в узкий проход, ведущий под землю – точнее, пригнулся только Ходор, а Листочек и Мира были достаточно малы ростом, чтобы идти свободно.

С потолка свисали целые леса хрупких сталактитов, на стенах белел гипс. Один раз они прошли мимо бассейна, вода в котором была неподвижной и ясной, словно зеркало. Ходор увидел свое отражение, довольно произнес «Ходор!» и попытался плеснуть водой, крепко удерживая Жойена. Но Листочек резко обернулась и велела: «Не трогай воду!», и Ходор тут же испуганно отскочил в сторону.

Наконец они спустились в подземный зал, где на троне из чардрева восседал лорд Бринден; извилистые корни обвивали его и прорастали сквозь него. Вокруг собрались Дети Леса, тревожно переговариваясь на своем древнем языке, напоминающем шум листьев, ветра и воды. Когда Листочек подвела людей ближе, лорд Бринден приоткрыл единственный красный глаз.

– Хорошо, - мягко сказал он. – Садитесь. Мы все здесь в безопасности.

Мира не стала садиться.

– Где Бран? – спросила она. – Где Следопыт? Что происходит?

Лорд холма скользнул по ней усталым взглядом.

– Бран с деревьями. Скоро и я к ним отправлюсь. Корни растут быстро и глубоко. Они не дадут этому злу пройти дальше.

– Но заклятья… - запротестовала Мира. – Вы же говорили…

– Это лишь один уровень защиты, дитя. Все заклятья хрупки. Нельзя доверяться колдовству, оно словно клинок без рукояти. Поднимается тьма.

– А раньше случалось, чтобы закляться разрушались?

– Да, - ответил лорд Бринден с еле уловимой улыбкой. – Задолго до меня и до тебя, задолго до людской памяти… но Дети Леса помнят, как это было.

Мира похолодела.

– Долгая Ночь?

– Я этого не говорил, дитя.

– Задолго до людской памяти… - Внезапно Мира вспомнила обрывки песен и сказок, легенд и слухов и, похолодев, догадалась. – Лорд Бринден, - выпалила она. – Если бы вы были смертным, сколько бы вам сейчас было лет?

Глаз закрылся. Вопрос Миры, казалось, позабавил Лорда Бриндена.

– Моложе, чем самый младший из Детей Леса, - ответил он. – Я лишь дитя для них.

– Прошу вас, ответьте мне.

– Хорошо. – Корень обвился вокруг его груди. – Не так давно я отметил сто двадцать пятые именины.

– Сто двадцать пятые… - Брат, которого я любил, брат, которого я ненавидел, женщина, которую я желал. Королевский бастард, воин, чернокнижник, десница короля, лорд-командующий Ночного Дозора, Трехглазый ворон. Таргариен. Лед и пламя.

– Красный Ворон, - выдохнула Мира. – Вы Бринден Риверс, лорд Красный Ворон, Великий Бастард Эйегона Недостойного. Брат, которого вы любили, - это Дейерон Добрый, вы сражались за него во время восстания Черного Пламени. Брат, которого вы ненавидели, - это Эйегор Риверс, Злой Клинок, который лишил вас глаза. А женщина, которую вы оба желали, - Шира Морская Звезда. Вы дракон. Дракон в ледяной клетке.