И увидела ее. Там, внизу.

Мертвая женщина лежала у подножия скалы, безжизненно распростершись на снегу. Она не двигалась. Нет… нет…

– Матушка, - со слезами позвала Санса, свесившись вниз, насколько это было возможно, и хватая пальцами воздух. – Матушка, вот моя рука.

Леди Бессердечная слабо пошевелилась и подняла голову. Невозможно было сказать, какие чувства отразились в ее красных глазах, - и были ли в них какие-нибудь чувства. Медленно, судорожно она подалась вперед, но вдруг замерла. На повязках, которые чудом уцелели на ее ладонях, запеклась темная кровь; бледные мертвые руки безвольно лежали на камнях, а снег и ветер хлестали по ним что было мочи. Зима заключила леди Бессердечную в свои объятия.

Санса свесилась еще ниже, чудом сохраняя равновесие.

– Матушка! – снова крикнула она. У нее больше никого не осталось, и она ее не бросит. – Я здесь! Хватайся за меня! Прошу!

Леди Бессердечная, казалось, поколебалась. Она не пыталась спастись или ответить на мольбы дочери; в том создании, в которое она превратилась, не осталось желания жить. Даже если бы она ухватилась за Сансу, склон над ними был слишком крутым. Санса боялась, что им вдвоем не удастся подняться наверх. Девушка набрала в легкие воздуха, чтобы позвать Джендри или Джека…

И в этот миг – Сансе подумалось, что боги ответили на ее молитвы, - кто-то схватил ее сзади и рывком поднял в воздух. Решив, что это кто-то из Братства, она не сопротивлялась, ослабев от облегчения… но тут ее голову резко запрокинули назад, и она почувствовала у горла холодное прикосновение ножа.

Горцы. Они нашли нас. Но если они захватили Братство без нее – весь ее план, все ее надежды…

– Это девка! – гортанно выкрикнул ее похититель на общем языке. – Это девка!

С ужасом чувствуя, как лезвие ножа царапает ей шею, Санса все же ухитрилась приподнять голову, вдохнуть немного воздуха и придушенно пискнуть:

– Тиметт! Тиметт!

Воцарилась тишина. Потом ее повернули и швырнули на спину, выбив из нее дух в третий раз за последние несколько минут. В глазах заплясали искры, но ей удалось различить возвышающиеся над ней три или четыре массивные фигуры, закутанные в шкуры. Горцы разглядывали ее с нескрываемым подозрением. Между круглыми шлемами из вареной кожи и плохо подогнанными железными нагрудниками виднелись лица, заросшие густыми бородами. В глазах дикарей не отражалось ни малейшего намека на узнавание или сочувствие.

– Тиметт? – прорычал один из них и сапогом с костяными шипами пнул Сансу по ребрам за то, что она не ответила сразу. – Чего тебе надо от Красной Руки, малявка?

– Я хочу… поговорить с ним. – Санса пыталась уклониться от пинков. Я выдержу, я сильная. Меня били по приказу Джоффри, и я осталась жива, - но ей вовсе не хотелось проверять, хватит ли у нее сил. – Про Тириона. Полумужа. Пожалуйста!

Обгорелый явно усомнился в правдивости ее слов, но тут один из его товарищей кивнул. Видимо, имя ее лорда-мужа подействовало – впервые Санса была рада тому, что она пока еще может считаться леди Ланнистер. Она попыталась высмотреть мать или кого-нибудь из Братства, но ее подхватили под руки и потащили прочь, волоча ногами по камням.

Обгорелые обменивались возгласами, пробираясь сквозь усиливающийся снег. Из снежного марева, словно духи, появились другие дикари, - судя по их количеству, это был отряд налетчиков. В Орлином Гнезде Санса наслушалась историй о том, какими наглыми и кровожадными стали горные кланы. Теперь – или все, или ничего. Или она убедит Тиметта в том, что говорит правду, либо ее ждет ужасный конец, а Мизинец будет спокойно править Долиной до конца дней своих.

Санса сосредоточилась на единственном, что могла контролировать, - собственном дыхании, пока горцы волокли ее за собой. Странно, но ей совсем не так страшно, как должно быть; видимо, сильнее бояться уже невозможно. Она всем сердцем молилась, чтобы ее спутники остались в живых и чтобы ей удалось объяснить все Тиметту, до того как его соплеменники воспользуются приятным случаем. Лицо и губы у нее онемели от холода, ей и думать-то удавалось с трудом, не то что говорить. Но у нее нет другого выхода, это ее единственная…

Ветер резко прекратился; дикари втолкнули Сансу в щель между скалами. Каменные стены были оплетены мерзлым лишайником, а расчищенная тропа вела к относительно защищенной от непогоды костровой яме. У огня на высохшем бревне сидел человек и жевал мясо какого-то неизвестного животного. Сансу подтащили к костру и швырнули лицом вниз перед вождем. От запаха жареного у нее заныло в желудке. Санса с трудом встала на четвереньки, сморщившись от боли; при падении она повредила запястье. Встретив взгляд мужчины, сидящего по другую сторону костра, - один глаз темный и блестящий, а вместо второго – выжженная глазница, - Санса вооружилась единственным доступным ей оружием - вежливостью.

– Лорд Тиметт.

Тот фыркнул, удивленный и столь церемонным обращением, и тем, что она назвала его по имени.

– Я тебя знаю?

– Она спрашивала о тебе, - доложил вождю один из налетчиков. – Мы решили, лучше сначала выяснить, что к чему, а уж потом с ней развлекаться. Ничего себе малышка. Надеюсь, ее щелка не отмерзла напрочь. Она что-то говорила о Полумуже.

Санса подумала, что, видимо, Обгорелые очень боятся своего вожака, к тому же Тириона здесь хорошо знают, раз ее привели сюда, а не изнасиловали на месте. Она надеялась, что до этого все-таки не дойдет.