– Я сейчас покажу тебе, что я, блядь, выбираю. – Рамси не совсем так это себе представлял, но он не мог упустить такую возможность. Без лишних слов он прыгнул и почти сомкнул руки на горле своего отца, но резко остановился, почувствовав неожиданный поцелуй стали.

– Глупо, Рамси, - удрученно произнес Русе Болтон. – В высшей степени глупо. Ты не оправдал оказанное тебе доверие, и у меня достаточно гордости, чтобы принять позор, который ты навлек на дом Болтонов. День, когда я поимел твою мать, был днем…

– Поздно! – огрызнулся Рамси. – Ты уже признал меня! Ты уже не можешь снова сделать меня бастардом, старик!

– Да, - замогильным голосом ответил лорд Русе. – И я горько об этом сожалею. Ты превратился в бешеного пса, Рамси, а бешеных псов уничтожают ради их собственного блага и блага окружающих. Увы, существует запрет на убийство родичей, и только это удерживает меня, иначе я давно бы от тебя избавился. Но настанет день, когда я страстно возжелаю заключить мир, а ты станешь отличным козлом отпущения, и я выдам тебя в качестве доказательства моей искренности.

Рамси плюнул ему в лицо.

– Ты будешь мертв задолго до того, как этот день настанет. Я прикончу тебя.

– Да, - снова сказал лорд Русе. На его губах промелькнула странная улыбка. – По крайней мере, попытаешься, как только что пытался. А теперь убирайся. Меня от тебя тошнит.

С трудом поборов сильнейшее искушение свернуть отцу шею, Рамси отпустил его и выбежал из зала. Значит, сожалеешь обо мне? У него и раньше не было сомнений, но лорд Русе только что этими словами подписал свой приговор. Ты не всегда будешь так ловок с ножом. А на войне полно опасностей. Кроме того, на всякий случай у Рамси имелся еще один план.

Рамси был всецело поглощен своими мыслями, пока спускался в подземелье, и впоследствии он думал, что, если бы не был так занят, то обязательно заметил бы неладное. Наконец он почувствовал – что-то не так, и остановился, все еще хмурясь. Как-то непривычно тихо: Мандерли должен выть и стонать, хоть чуть-чуть, а если нет – значит, Деймон, Живодер и Кислый Алин плохо выполняют свою работу в его отсутствие, и он будет ими чрезвычайно недоволен. Насрать, что там несет отец: Мандерли будет кричать, пока не обоссытся, и еще, пока не…

Рамси завернул за угол и остановился как вкопанный.

Да, кругом была кровь, но все обстояло не так, как он ожидал. Три его дружинника валялись на полу с перерезанным горлом, в глазах Деймона застыло выражение недоумения и испуга. Только у Кислого Алина в руке была сталь - щипцы, которыми они выдирали зубы у Мандерли. Живодер лежал лицом вниз, словно так и упал на месте, а дыба, на которой висел лорд Минога, была пуста. Путы были перерезаны ножом, а на полу виднелся след от крови и мочи. Рамси тут же пошел по следу, но уперся в стену.

Он тупо уставился на каменную преграду, а потом дал волю гневу.

– Еб твою мать!
– заорал он и пнул стену, не достигнув никакого эффекта. Он резко развернулся, подбежал к трем трупам, опустился на колени рядом с Деймоном и начал кромсать его кинжалом, снова и снова. Мертвая плоть с тихим чавканьем принимала на себя удары клинка, и это еще больше раззадоривало Рамси. Он растерзал тело Деймона, вытащил у Живодера из-за пояса нож и отрезал ему лицо. Затем он смял окровавленную кожу в жуткий комок и со всей мочи запустил в стену.
– Еб твою мать! Еб твою сраную мать!

Впервые в жизни Рамси ощутил, как в нем зарождается страх. «Призрак Винтерфелла», - подумал он, но тут же отбросил эту мысль прочь, разозлившись на себя за то, что вспомнил эти пустые бредни. Нет здесь никаких привидений; тот, кто это сделал, очень даже жив. Но это ненадолго.

Тем не менее, учитывая, что его долбаный отец только что угрожал ему, неразумно оставаться здесь в компании одних лишь покойников. Рамси встал, поднялся по ступеням и выбрался наружу такой же злой, как и всегда. Скорее бы прекратился этот сраный снег. По такой погоде он совершенно не собирался выполнять приказ лорда Русе и ловить скрывшихся одичалых. Мне-то что до них? Всего лишь жалкие овцеебы. Он-то будет только рад, если я не вернусь.

Нет уж. У него был план получше.

Рамси развернулся и направился в оружейную. Прежде чем вернуться в Винтерфелл на свою свадьбу, он много думал о том, что после разграбления замка ему не удалось как следует сравнять его с землей. Тогда он сжег все, что можно, но крепость была сложена из камня, и сложена на славу. Его первая ловушка сработала с умеренным успехом: он был уверен, что беглецы все еще где-то в замке. А когда он зажжет эту маленькую искру, всех крыс вышвырнет из щелей. Тогда единственным, кто отправится в крипту, будет мой возлюбленный отец.