Она так погрузилась в размышления, что оступилась, вскинула руки и попыталась сохранить равновесие, но было слишком поздно. Игла соскользнула с пояса и, словно гонг, громыхнула о камень.

В коридоре внезапно воцарилась гробовая тишина.

– Какого… - начал Несторис, потом издал булькающий вскрик и затих. Совсем рядом загрохотали тяжелые шаги. Из-за угла показался Фрегар.

Девочка попыталась было убежать, но не успела. Фрегар в два прыжка догнал ее и, рявкнув: «Что ты здесь делаешь, грязная маленькая…», схватил ее за шиворот. Задыхаясь и кусаясь, она лягалась и пиналась; перед глазами вспыхивали и гасли яркие пятна, а кости трещали, будто вот-вот сломаются. Она вывернулась, стараясь схватить Иглу, но Фрегар выбил меч у нее из руки. Девочка не могла вздохнуть. Он, скорее всего, убьет ее на месте, и…

– Фрегар! – раздался окрик с дальнего конца коридора. Вглядываясь сквозь черный туман, девочка различила фигуру сира Джастина, а рядом с ним Летнюю Деву. – Что вы делаете? Оставьте ее в покое!

– Она шпионила за мной. – Морской Лорд бесцеремонно швырнул девочку к своим ногам. – Более безобразной твари я в жизни не видел. Не ваше дело, как я поступаю с крысами, Масси, а эта считайте что труп.

– Нет уж, так не пойдет! – рассвирепев, ответил сир Джастин.
– Понятия не имею, что она тут делает, но если тронете ее хоть пальцем, все наши сделки отменяются. Она нужна Станнису так же, как мечи и золото.

– Да, - сказала Летняя Дева со странной улыбкой. – Девочка нужна.

Фрегар, по-видимому, не был расположен выслушивать их доводы.

– Что за чушь! Эта канавная крыса нужна королю Станнису не больше, чем дыра в голове. К тому же она…

– Она не канавная крыса, - процедил сир Джастин, словно не хотел говорить, но другого выхода у него не было. – Я отплываю завтра с рассветным приливом и забираю ее с собой. Эта девочка - ключ Станниса к Северу, она поможет разоблачить обман, подстроенный Болтонами. Милорд Фрегар… это Арья. Арья Старк.

========== Дейенерис ==========

До выхода не так уж и далеко, сказала она себе, делая еще один шаг. Прошло уже некоторое время после того, как она ушла из сада; она не знала, насколько велик лабиринт внутри храма, но Финтан объяснил ей, как вернуться. Ей не следует разговаривать с видениями, сказал он, иначе она может заблудиться. Здесь бродят и другие создания, о которых Дени могла лишь догадываться, - демоны, тени и твари еще того хуже. Кроме того, она сомневалась, что словам Финтана можно доверять. Много имен и много лиц.

Однако Дени была так потрясена последним откровением, которым поделился с ней Финтан, что больше не могла думать ни о чем другом. Если жрец и его орден хотели удержать ее здесь, тогда зачем им рассказывать ей о существовании ее племянника? Они же понимают, что если она узнает о нем, то немедленно отправится на его поиски. Отсюда следует единственный вывод - они действительно хотят, чтобы она вернулась в Вестерос. Но на каких условиях и под чьей властью? И если мое возвращение означает гибель драконов – зачем это жрецам, ведь они больше всего на свете хотят их заполучить? Каждый раз, когда Дени думала, что ей удалось разгадать тайные замыслы красных жрецов, нить ускользала.

Она шла, спускаясь все ниже и ниже. Воздух был обжигающе горячим, неподвижным и спертым; капли пота стекали по щекам, жгли глаза, оставляя кислый вкус на растрескавшихся губах. Каким же образом Эйегону удалось выжить? Финтан не посвятил ее в детали, и теперь ей, словно голодной птице, приходилось выискивать крупицы истины среди взращивавшейся годами лжи. Неужели магистр Иллирио тоже приложил руки к спасению этого наследника дома Таргариенов? Очень удобно – он обеспечил себе запасной план на тот случай, если Визерис плохо закончит, ведь было вполне очевидно, что так и случится. Но тогда почему он ни словом не обмолвился о нем? А может быть, Иллирио намеревался стравить Эйегона и Дени, притворяясь, что поддерживает обоих, а на деле не помогая ни одному из них? Но если законный сын Рейегара все это время был жив, тогда почему, почему магистр отдал драконов именно Дени?

Может быть, мне следует выйти за него замуж. В конце концов, Таргариены в течение многих столетий заключали родственные браки. Кроме сохранения чистоты крови, эта традиция имела под собой благую цель объединить родственные линии и не позволить, например, независимо мыслящей сестре предъявить свои права на престол, как это сделала принцесса Рейенира. А также плодить безумцев. Однако, насколько Дени было известно, династия Эйегона успешно правила Семью Королевствами большую часть из долгих трехсот лет. К тому же она не собиралась позволить миэринским или вестеросским предрассудкам не дать ей исполнить свой долг.

А в чем заключается этот долг? И у матери Дени, и у любой другой принцессы из дома Таргариенов была совершенно иная судьба. Они росли в замке, их воспитывали, как настоящих леди, внушая, что их место – рядом с братом, в качестве верной сподвижницы и супруги. Ни одна из этих дам, за исключением Рейениры и сестер Эйегона Завоевателя, не совершали то, что пришлось совершить Дени. Кроме того, неизвестно, каков этот Эйегон. Он не дал жизнь драконам, не проливал свою и чужую кровь, не терпел лишения в бесплодных пустынях и опасных городах, не пытался выжить среди работорговцев, гарпий, купцов и царедворцев. Дени уже получила много суровых уроков и понимала, что ей не удалось бы справиться в одиночку, но она была совершенно уверена, что не желает становиться покорной женой своего племянника. Конечно, она не прогонит его прочь; он ведь ее единственный родственник. Но выходить за него замуж лишь для того, чтобы не допустить еще одного Танца Драконов… ни за что. Хорошо это или плохо, но она слишком горда для этого.