– Я слушал… но… - Теон еле подбирал слова от ужаса. – Я не могу этого сделать… мне не залезть… у меня нет пальцев… не могу… меня увидят, они знают, кто я, и сразу же убьют…

– Громовой Кулак, - вмешалась Аша, - Он дело говорит. Я залезу туда. Если Манс не может идти, придется мне его нести. Теону не справиться.

– Извиняй, детка, так не пойдет, - сказал Тормунд. – Перевертыш знает замок как свои пять пальцев, или сколько их у него там. У нас есть веревочные лестницы, по таким наши люди взбираются на Стену. Мы привяжем к ним кошки и забросим на эти, как вы их называете, амбразуры, это дело недолгое. Не волнуйся, мы поднимем большой шум. А если что пойдет не так… - Одичалый пожал плечами. – Невелика для нас потеря.

– Но не для меня, - сказала Аша. – И не для моей матери.

Тормунд снова пожал плечами.

– Твоя мать охренеть как далеко отсюда, детка. Кроме того, это ведь твой братец заварил тут всю кашу. Будет честно, если он поможет нам все исправить.

– Он уже достаточно сделал. Он уже достаточно настрадался. Если его поймают, то сразу убьют.

– Да нас тут всех убьют, дай им только волю. – Тормунд смахнул сосульки с бороды. – Чудовища здесь не мы. Ваши предки выстроили эту гребаную Стену так высоко, как только смогли, но не от нас они хотели защититься. Да, мы не падаем на колени, не пресмыкаемся и не юлим, и мы не прекрасные благородные рыцари, зато мы знаем, что поставлено на карту. Вот, держи. – Он вытащил покрытый рунами нож и подал его Теону.

Теон неуклюже взял его. Он не мог держать нож как следует, но ему нравилось ощущать в руке его тяжесть. Он уже давно не брался за оружие, а ведь когда-то он сам был хищником, а не добычей. Но все-таки…

– Если меня поймают, мне не справиться…

– Никто и не ждет, что ты справишься, - сказал Тормунд. – Коли до этого дойдет, по крайней мере, тебе не нужно возвращаться к ним. Каждый может сделать выбор, Перевертыш. Умереть или остаться в живых. Тебе решать.

Теона пробрал озноб. Мне решать. Он внимательно изучил нож. Это был красивый нож с бронзовым клинком и костяной рукояткой. Рамси меня не получит. Так или иначе. И Станнис тоже. Все, что у него осталось, это его жизнь.

Ночью ему не спалось. Им с Ашей дали большую меховую полость, которая укрывала их от непогоды, но под ней невозможно было как следует согреться. Теон смотрел в небо сквозь черные ветки, мечтая увидеть звезды или луну; после всех ужасов Дредфорта он уже почти забыл, как это – смотреть на звезды. Но он видел лишь снег.

Одичалые разбудили их еще до рассвета. Факелов не зажигали и даже не разговаривали. Воздух был таким холодным, что почти превратился в кристаллы льда. Казалось, можно было ударить его кулаком и разбить вдребезги. Руки Теона повиновались ему еще хуже, чем обычно. Я упаду, я не смогу взобраться. Меня поймают. Меня заметят. Он все повторял про себя спасительную мысль, которая посетила его ночью. «Я призрак Винтерфелла», - напоминал он себе. – «Я прыгнул с башни вместе с Джейни».

Кое-где намело сугробы в человеческий рост. Тормунд и Великий Морж шли первыми, расчищая дорогу остальным. Теон шел в середине отряда, держась за Ашу. На розовеющем небе резко выделялись черные влажные силуэты деревьев. Буря закончилась. Как назло, не вовремя. Если бы сейчас мела пурга, по крайней мере, их было бы хуже видно из замка.

Уже почти рассвело, когда они наконец увидели массивные серые стены Винтерфелла, вырастающие из белой земли. Ворота были изрублены и испачканы копотью, сугробы намело почти до середины стены, а окна таращились, как пустые глазницы. У подножия башни лежали мертвые тела, полузасыпанные снегом. На крепостных зубцах безжизненно болтались флаги Болтонов.

Теона затрясло. Я снова здесь. Я снова здесь, я вижу его. На стенах прохаживались патрульные, но одичалые хорошо спрятались среди густых зарослей. В последний раз, когда он был здесь, старые боги шептали его имя, и ему показалось, что он видел лицо Брана. Я далеко от моря, Утонувший бог не имеет здесь силы. Здесь правят боги Севера, боги Старков. «Теон», - шептал он про себя. – «Меня зовут Теон». У меня в ножнах моя судьба.

Тормунд дал знак остановиться, и отряд собрался вокруг него. Между толстыми стволами через зубчатую завесу сосулек они могли различить воронью клетку, свисающую на головокружительной высоте с Разрушенной башни над северными воротами. Теону стало дурно. Я не смогу забраться так высоко.

– Отлично, - прошептал Тормунд. – Мы подобрались ближе некуда. Перевертыш, что это за большая круглая башня рядом с разрушенной, та, которая с горгульями?

– Это… - Теон собрался с мыслями. – Это Первая Твердыня. Она разрушена, ее никто не использует. Бас… лорд Рамси, он не…

Тормунд махнул рукой, прерывая его.

– Не нужны мне твои дурацкие истории. По сигналу мы с Сореном и Харлем Охотником начнем отвлекающий маневр. Торегг проведет тебя к стене и закинет лестницу. Все, что от тебя требуется, – взобраться на стену и открыть клетку, а потом спуститься. Даже слепой младенец справится. Если что-то пойдет не так, Торегг встретит тебя на северо-западном углу, у богорощи.

Теон оцепенело кивнул.

– Это у стеклянных садов, - сказал он Тореггу. – И… - внезапно испугавшись, он повернулся к Аше. – Ты ведь не бросишь меня? Не бросишь?

Лицо его сестры было спокойным и непроницаемым.

– Нет, - пообещала она. – Не брошу.

– Поторопитесь. – Тормунд снял с пояса большой рог и поманил Сорена и Харля к восточной стене. – Мы постараемся выиграть для вас побольше времени, но лучше вам не мешкать. Спустите Манса и укройтесь в деревьях.

– Угу, - сказал Торегг Высокий, хлопнув Тормунда по плечу и едва не сбив его с ног. – Постараемся.