Роксана покосилась на него и провела шваброй по полу, оставляя огромную лужу.

— Она меня бесила. Что да что... вот я и ляпнула... откуда я знала, что у твоей подружки чувство юмора, как у тапочка?

— Она не... — он махнул рукой и полез в карман. — Малфой, просто сделай мне одолжение, когда в следующий раз тебе захочется ляпнуть, прикуси язык!

Роксана обернулась.

— Ты же только что ее отдал! — воскликнула она, увидев в его руке волшебную палочку, похожую на ветку.

— Свою, может, и отдал, — фыркнул Блэк. — А это — палочка Сохатого. Она ему сегодня все равно не пригодится. А я не такой дурак, чтобы тратить вечер на эту чепуху только потому, что кое у кого руки растут из задницы.

Роксана бросила швабру и залезла на парту. На фразу о руках она не обиделась только потому, что ее в этот момент захлестнуло ощущение тотального облегчения. Уже совсем скоро все закончится, и она пойдет в свою комнату, а там заберется под одеяло, включит музыку и будет слушать голос Мирона, пока не уснет...

Ведра с грохотом носились по классу, а швабры и тряпки, словно взвод маленьких чистюль, тщательно отскребали от пола и стен каждое, даже самое маленькое пятнышко.

Похоже, Блэк в самом деле был так хорош в трансфигурации, как трепался: уже через десять минут присохшее зелье исчезло с пола, дыры на ковре зашились, волны красного шелка заструились по стенам, а на восстановленные полки вернулась батарея склянок. Последним взмахом Блэк нанес блеск на поверхности всех классных котлов и с размаху плюхнулся в преподавательское кресло, уложив ноги на сверкающий свежим лаком стол.

— Вуаля.

— Отлично, — Роксана торопливо похлопала, одела ремень сумки на плечо и спрыгнула на чистый пол. — Благодарю за то, что избавил от каторжного труда, и прости за эти царапины и бла-бла-бла. Чао!

— Э-э нет, стой! — Блэк махнул палочкой, не меняя позы, и дверь, которую Роксана уже открыла, с силой захлопнулась, чуть не отбив ей пальцы. Она обернулась. — Старик должен увидеть нас здесь через час, иначе ни за что не поверит, — он повертел палочку между пальцев, как это делал Керли, барабанщик «ДС».

— И что ты предлагаешь? Просто сидеть здесь?

— Можешь сварить зелье, если тебе скучно, — Блэк с хрустом потянулся, вытянув руки над головой, и вдруг вскочил. — А я пока... — он подозрительно огляделся. — Найду себе занятие повеселее. Специалис Ревелио!

За спиной у Роксаны что-то щелкнуло.

За одной из картин, изображающих Слизнорта в облике таинственного зельевара, открылся шкаф-тайник. Всё свободное пространство в нем занимали бутылки, куда более аппетитные на вид, чем те, что толпились на полках.

— Привет, малышки! — ласково оскалился Блэк и пошире открыл тайник.

Стекло тускло замерцало на свету густыми насыщенными цветами: бордовым, янтарным, золотистым.

— Это что, яд? — спросила Роксана, когда Блэк обернулся с двумя бутылками.

— Малфой, ты, конечно, бесишь меня, но яд — это скучно. Если я и убью тебя, то исключительно своими руками, — Блэк подкинул одну бутылку на ладони и всмотрелся в этикетку. — «Огден». 1945 года. Неплохо. А это что у нас такое... медовуха. Ну, что будешь? — и он прошел мимо, не дождавшись ответа.

— Ты собрался пить? Здесь?

Блэк поставил бутылки на стол и наколдовал два стакана.

— Тебя что-то не устраивает? В жизни надо все попробовать. В том числе и преподавательские запасы. Или ты просто не умеешь пить? — пробка с глупым звуком вылетела из горлышка. Блэк направил палочку на старый граммофон в углу, тот тихонько захрипел, и из него полился сонный джаз.

Роксана бросила сумку на парту и решительно схватилась за стакан.

— Итак, Малфой, пока мы так мило сидим и выпиваем, у меня к тебе есть серьезный разговор, — Блэк небрежно взмахнул рукой. — Присаживайся.

Роксана потянулась к стулу.

— Поближе, — оскалился Блэк. — Да не бойся, не съем я тебя.

Роксана хмыкнула, подошла совсем близко и уселась прямо на учительский стол рядом с ногами Сириуса.

— Так?

— В самый раз. Видишь ли, в чем дело, — Блэк поднял рассеянный взгляд от ее колен и прижал стакан к пострадавшей щеке. — Забини — долбанная истеричка, я всегда это знал. Но сегодня она превзошла себя и врезала мне при всех, да еще и когда я был с другой девушкой. Так что если утром у меня было целых две подружки, то теперь, похоже, не осталось ни одной.