Снова в комнате повисает пауза, только совсем другая, не такая как в первый раз. Теперь она настолько ощутимо наполнена озарением, что его можно потрогать рукой. Питер недоуменно смотрит на Сириуса, который, в свою очередь, ведет какой-то безмолвный диалог с Поттером и лица у них и правда как у зверей в этот момент…

Ремус поднимает голову, видимо почувствовав перемену, замечает их выражения и так и подскакивает.

— Нет-нет, даже не думайте об этом!

— Гениально! — Сириус тоже вскакивает. — Это гениально, черт возьми!!!

…1977…

— А…а...апчхи!

Джеймс и Сириус одновременно набросились на Питера и заткнули ему рот и нос, так, что он начал задыхаться.

Филч оглянулся, подозрительно осмотрел пустой коридор, прямо посередине которого застыли мальчики под мантией-невидимкой, потом подхватил кошку с пола и пошаркал дальше, бормоча своей возлюбленной миссис Норрис какие-то угрожающие нежности.

Питер вырвался из захвата друзей и глотнул воздуха.

— Ты что, Хвост? — зашипел Сириус, толкнув его в спину.

— Простите… — Питер шмыгнул носом. — У меня аллергия на кошек.

— Идем дальше, он ушел. Шалость удалась! — Джеймс стукнул палочкой по карте, зажег свет, сунул палочку в зубы, повыше поднял мантию над их головами и они двинулись по коридору пятого этажа вниз, на лестницу.

Возле большого зеркала топтались какие-то девчонки и копались в сумках. Когда они проходили мимо них, Хвост опять чихнул, и девчонка с громким визгом выронила сумку и спросила о чем-то свою подружку на болгарском.

…1974…

— Ну и где ты, Сириус?

Сириус вытягивает руку и показывает на звездное небо.

— Вон, — нехотя произносит он. — Яркая звезда. В созвездии Большого Пса.

— А где созвездие Большого Пса? — морщит лоб Джеймс.

Они лежат кружком на траве в Лесу, почти соприкасаясь головами. Июнь, слишком жарко, чтобы спать и они отправились гулять, захватив ледяное сливочное пиво. Пустые бутылки из-под него валяются рядом в траве. В чернильно-зеленой, звездной летней ночи ароматно пахнут травы и стрекочут кузнечики.

Питер громко икает.

— Вот оно, — Ремус тоже вытягивает руку и чертит в воздухе узор. — Созвездие Большого Пса.

— А-а-а… — Джеймс хмыкает.

— Какой идиот станет называть сына в честь звезды? — вдруг произносит Сириус и это первый раз на памяти Питера, когда он заговаривает о своей семье. Тем более так.

— А какой идиот станет называть сына Джеймс? — передразнивает его тон Поттер. — Джеймсов полным-полно. Это предки, старик, хрен разберешь, что у них в голове.

— У моей матери в голове пусто, — ворчит Сириус.

— Зато она у тебя есть, — тихо произносит Ремус.

— Она мне не мать, — резко произносит Сириус.

— Зато у тебя есть младший брат. Младшие братья — это круто.

— Не в моем случае.

— Я бы хотел таких братьев, как вы, — вдруг произносит Ремус и голос его обрывается.

Джеймс и Сириус одновременно поднимаются и поворачиваются к нему.

Ремус поднимает голову и испуганно поджимает плечи.

— Вы будете смеяться, но это так. Да, я считаю вас братьями. Теперь смейтесь.

— Мы не будем смеяться, — серьезно произносит Джеймс, горящими глазами глядя на Ремуса и Сириус согласно кивает. Питеру становится досадно. Скажи он такое, они бы уже заржали.

— Дай сюда! — вдруг говорит Джеймс, вытягивая руку. Сириус понимает его без слов и достает из кармана тот самый перочинный ножик, о котором так отчаянно мечтает Питер. Замечательный, с кучей лезвий и всяких классных возможностей.

Джеймс без страха подносит лезвие к своей ладони, поджимает губы и вдруг делает глубокий надрез.

Ремус подскакивает, Питер тоже.

— Ты что делаешь?!

Джеймс вытягивает слегка дрожащую, окровавленную ладонь перед собой и сурово оглядывает лица мальчишек.

— Клянусь, что я всегда буду вам братом, — произносит он без тени насмешки в голосе и вскидывает голову, как лесной олень, словно бросает им вызов.

Ремус завороженно смотрит на него и тут Сириус тоже разрезает себе ладонь и хватается за его руку, так, что их кровь смешивается.

— Клянусь, что скорее сдохну сам, чем предам вас, — рычит он, прямо как пёс, глядя на них по-очереди из-под спадающих на лицо волос.