А потом она увидела его.

Мирон Вогтейл неподвижно лежал на груди, повернув голову в сторону и раскинув руки так, словно хотел защитить сцену.

Из его белой спины торчал деревянный обломок.

«Нет...»

Спотыкаясь, Роксана бросилась к нему. На бегу она зацепилась за кусок какого-то провода, повалилась в кучу сажи и досок и, кашляя, поползла вперед, нещадно раня ладони и колени.

«Это был щуплый невысокий парнишка. Ничего в нем не было особенного — тонкие вьющиеся волосы, худое тело. Одно только привлекало внимание — горящие, как уголья в костре, черные глаза, полные беспокойной насмешки и театральной, поэтической грусти».

Скуля от страха, Роксана села рядом с ним на колени.

— Мирон...

Он был абсолютно белым, прямо как мрамор. И таким же холодным. Кровь запеклась на спине и казалась черной.

Роксана протянула к нему руку, но ее сотрясло от ужаса, и она согнулась пополам, раскачиваясь взад-вперед, как в трансе.

«... я не вампир, слышите, не вампир!..»

«... Не трогайте меня! Я не хотел его убивать, не хотел!..»

— Прости, пожалуйста... — пробормотала Роксана, глядя в неподвижное лицо друга. — Прости, прости меня...

Сказав это, она схватилась обеими руками за скользкий от крови, шершавый обломок и выдернула его из тела. Что-то противно чавкнуло. Роксана отбросила подальше окровавленную деревяшку, перевела дыхание, подождала, пока деревянные руины и весь мир перестанут раскачиваться, а её перестанет так страшно тошнить, после чего перевернула Мирона на спину.

Он не очнулся, и дыра в его груди не затянулась, хотя Роксана своими глазами много раз видела, как легко и быстро на нем заживали все порезы.

Скорее всего, он просто обессилел. Да-да, дело почти наверняка в этом! Он ведь вампир, он не может умереть! Ему просто надо восстановить силы.

Он должен очнуться. Обязан. Он не имеет права ее бросать, только не теперь, когда весь мир рушится к чертям!

Осмотревшись, Роксана схватила первый попавшийся кусок железа, зажмурилась, и, почти не чувствуя боли, разрезала свою руку.

— Отпусти меня! Не смей ко мне прикасаться!

Он полоснул воздух палочкой, но заклятие промазало, и стальная лапа ухватила его за горло. Северус вцепился в нее — он даже не знал имени этого человека. Видел только голубые глаза в прорезях маски. Яростные и пустые, как у голодного волка.

— Какого черта ты мне помешал?! Что, стало жаль маленькую грязнокровную шлюшку? Или ты у нас любишь грязнокровок?

Северус вскинул палочку, но его разоружил второй Пожиратель.

— Предлагаю прикончить его здесь и сейчас. Только побыстрее, Макдоннел, тут повсюду рыщут шавки из министерства...

— Не называй меня по имени, идиот! — рыкнул «волк».

— Что здесь происходит?

Они оглянулись — из-за деревьев выплыло пятно света, а вслед за ним — черная фигура в маске.

— Что ты здесь делаешь, Малфой? — прорычал Пожиратель.

— Не твое дело, — вкрадчиво ответил Люциус, подходя к ним. — Ищу и добиваю грязнокровок. Ведь основа нашей политики — гуманность, или ты забыл, Рагнарок?

— Знаешь меня? — прохрипел Пожиратель, переступая с места на место.

— Я всех знаю, — Люциус небрежно обвел светящейся палочкой деревья, на земле между которыми лежали люди. — Что у вас тут? — он взглянул на Макдонелла, который по-прежнему сжимал горло Северуса.

— Он помешал мне убить грязнокровку!

— Да что ты?

Северус почувствовал, как его насквозь проткнул холодный острый взгляд, но и бровью не повел, пронзительно глядя на светловолосого юношу.

— Он набросился на меня и выбил палочку из руки! Из-за этого урода я остался без палочки! — взревел Макдонелл и хотел было снова схватить Северуса, но Пожиратель по имени Рагнарок его сдержал.

— Я считаю, что об этом должен узнать Темный Лорд, — выдохнул он. — Ему не место среди нас, Малфой.

— В самом деле, неприятная ситуация... — промолвил Люциус, наблюдая за их перебранкой. — Ну что же, думаю, мы не будем посвящать в эту неприятность Лорда и справимся своими силами.

Макдонелл явно обрадовался.

— А что потом, Люциус? — тихо и вкрадчиво спросил Северус, глядя, как Люциус медленно поворачивается теперь к нему, и отчаянно надеясь, что Малфой владеет легилименцией и читает сейчас его мысли. — После того, как ты прикончишь меня, пойдешь дальше искать свою сестру... или вернешься домой один? Ты ведь не знаешь, где ее искать, верно?

Мышца на мелованной, не тронутой ни пеплом, ни кровью щеке дрогнула, но больше Люциус ничем себя не выдал.

— Что он говорит, Малфой? — рыкнул Макдонелл.