Когда раздался третий свисток, Лили испуганно взглянула на мать, и миссис Эванс, вдруг прослезившись, схватила дочь в охапку. Плечи ее вздрагивали, она всхлипывала и зарывалась лицом в рыжие локоны младшей дочери. Обнимая Лили, миссис Эванс торопливо говорила что-то, но что именно — Джеймс не расслышал.

Мистер Эванс, крепясь, гладил жену по плечу и с невыразимой печалью смотрел на них, а потом и сам обнял Лили и на прощание поцеловал ее в лоб.

Джеймс, прощаясь в этот момент со своими родителями, видел, что Лили плакала, и его тянуло к ней, как магнитом, но он понимал, что сейчас ему нельзя вмешиваться — скупая на эмоции сестра Лили подошла к ней, сухо обронила пару слов и так же взвешенно и спокойно обняла ее, но Джеймсу со своей стороны было видно, как девушка коротко и резко зажмурилась, прижавшись щекой к голове младшей сестры.

Питер Петтигрю опирался руками на перила лесенки, ведущей в вагон, и с любопытством смотрел на них, завернув губы. Ремус Люпин тепло и немного грустно улыбался, прижимаясь спиной к двери, на которую внизу, все еще стоя на платформе, опирался плечом ухмыляющийся Сириус Блэк.

Когда Джеймс, крепко сжимая ее ладошку в своей руке, подвел Лили к ним и помог подняться в вагон, Питер с шутливым поклоном посторонился, а Блэк произнес едва слышно, с преувеличенной почтительностью:

— Миссис Поттер.

Лили зарделась и улыбнулась. Джеймс, усмехаясь, толкнул Сириуса и поднялся следом за ней, не размыкая рук.

— Значит, все-таки едем домой вместе? — поинтересовался Ремус, когда Сириус последним запрыгнул на ступеньку и захлопнул дверь.

— Вместе... — прошептала Лили и почувствовала, как Джеймс чуть крепче сжал ее пальцы.

Лили взглянула на него и прижалась к его плечу, заворачиваясь в нежность, как в плед.

Поезд, взвизгнув, тронулся с места. Мальчишки открыли окно и замахали провожающим.

Дорея Поттер, красивая пожилая волшебница, держала под руку заплаканную маму и махала за них двоих, пока Джейн жадными блестящими глазами смотрела на Лили с платформы.

Карлус Поттер выглядел очень строгим и почти сердитым, но Лили чувствовала, что он переживал за Джеймса даже больше, чем его суетливая и милая мама — только не хотел это демонстрировать так явно.

Лили взглянула на своего отца — Джон крепко обнял за плечи Петунью и поднял ладонь.

«Все будет хорошо» — твердо решила для себя Лили и помахала им всем.

Выпустив густой клуб пара, поезд засвистел в третий раз, и «Хогвартс-экспресс», медленно тронувшись с места, двинулся в путь. Платформа вместе с любимыми людьми сдвинулась с места и заскользила вдоль поезда, мелькая разноцветными лицами и плакатами на кирпичных стенах...

====== Поезд памяти ======

...1971 год...

Когда Сириус вернулся из уборной, то увидел, что в купе уже кто-то сидит и самым наглым образом пожирает его конфеты.

— Эй, это мое! — воскликнул он, когда секундный шок схлынул.

Очкарик поднял голову и улыбнулся.

— Докажи, — он уложил ноги на противоположное сидение и демонстративно закинул в рот пару бобов «Берти Боттс».

— Это мое купе, — Сириус сжал кулаки. — И мои конфеты.

— Докажи, — повторил мальчик, пожав плечами.

Сириус сдернул с полки свой рюкзак с нашивками «S.O.B.» и швырнул его в нахала.

— Я — Сириус Орион Блэк!

— Докажи, — засмеялся мальчик.

Сириус остолбенел от такой невиданной наглости и уже всерьез захотел двинуть очкарику, но тот вдруг встал, отряхнул с одежды крошки и протянул руку.

— Я — Джеймс Карлус Поттер. Но ты можешь звать меня Джимом, Сириус Орион, я не против, — он бросил его рюкзак на соседнее сидение. — И раз уж ты явился, видимо, придется ехать вместе!

— Я не хочу ехать вместе, — брезгливо поморщился Сириус. — Проваливай!

Он оттолкнул очкарика с дороги и рванул у него из рук коробку. Бумага лопнула, и бобы прыснули во все стороны, забарабанив об окно, а мальчик не удержал равновесие и свалился с сидения на пол.

Сириус был готов к тому, что хлипкий очкарик начнет реветь и кукситься, но вместо этого он вдруг исподлобья посмотрел на Сириуса, яростно вытер нос рукой и прошипел:

— Ну держись, Сириус Орион.

Завязалась драка не на жизнь, а на смерть, ценой которой была пачка безвозвратно рассыпанных по купе бобов.

Сириус вообще был не прочь подраться, но Регулус был сопливым нытиком и все время жаловался маман, а этот тип, похожий на тощего совенка, колотил его так, что Сириус твердо вознамерился выкинуть его в окно. Они так увлеченно мутузили друг друга, что за собственными выкриками и треском одежды не услышали, как дверь, ведущая в их купе, отъехала в сторону, и в нее ворвался Люциус Малфой — староста Слизерина.