— И что тогда?

— Ничего. Он будет жить, где захочет и как захочет.

— А если примет твою дружбу?

— Тоже.

— Тогда в чём разница?

— Если мы будем друзьями, он сам не захочет расставаться со мной надолго, — терпеливо объяснил Риш. — Иногда будет помогать мне, иногда — я ему, и вообще…

— Понятно, — Рэй кивнул и снова посмотрел на тилапа.

— Туся, иди сюда, — мягко позвал Риш. — Я принёс тебе красных тумисовых ягод, как ты любишь, — Риш пошарил в мешочке и, достав ягоды, протянул Рэю пригоршню, а потом взял ещё и подошёл к тилапу, протягивая крупные, отборные плоды.

Не без заинтересованности взглянув на подношение, Туся одним движением отправил его в рот, пару раз хрупнул и опять замер, слегка склонив голову набок и не отводя взгляда от человека.

— Позови его, — почему-то шёпотом сказал Риш, будто желая утаить это от тилапа, рядом с которым стоял.

Чувствуя себя последним дураком, Рэй тихо и неуверенно позвал:

— Туся… — как ни странно, это возымело действие.

Тилап медленно подошёл почти вплотную и посмотрел, как показалось Рэю, вопросительно (мол, чего звал-то? Хочешь угостить, так угощай).

Рэй протянул ягоды и ощутил щекочущее прикосновение коротких усиков, а вслед за ним бархатистую мягкость и тепло губ, осторожно собравших ягоды. Подняв голову, тилап… кивнул!

— Он благодарит тебя, — важно перевёл с “тилапского” оказавшийся рядом и, похоже, очень довольный Риш. — Можешь его погладить, — опять шёпотом сказал он, не добавив: “если хочешь”.

Кто ж может не хотеть?!

Тилап благосклонно принял ласку человека и даже разок потёрся о его плечо движением, напоминающим кошачье, но потом подошёл к Ришу и просто положил голову ему на плечо. Шуа обхватил лапами рыжую шею, и они замерли в золотых лучах заходящего солнца.

Рэй подумал, что навсегда запомнит эту сцену. И этот день.

— Знаешь, мне кажется, что Туся уже решил принять твою дружбу, — сказал Рэй, когда они с Ришем возвращались в посёлок.

— Ты так думаешь? — спросил шуа слегка дрожащим от волнения и радости голосом.

— Уверен.

========== Глава 25. Утро в Светлой Опушке ==========

Утро следующего дня — приятно прохладное, росистое, наполненное птичьими голосами, обещало ясный, безоблачный счастливый день.

Светлая Опушка, обычно просыпавшаяся в это время — вместе с солнцем и утренними птицами, сегодня была необычно тиха.

Уже поднявшиеся шуа скользили медленно и бесшумно, как бесплотные тени, другие осторожно выглядывали из своих пали и шептали на ухо малышам, чтобы они не шумели — не будили гостя.

Сам же гость, не подозревая о предпринятых предосторожностях, вышел из своего домика и улыбнулся наступающему дню. Он великолепно выспался и, будучи “жаворонком”, с первого же дня легко вошёл в ритм жизни Народа.

Спать на постели из лэфи, как он и ожидал, было одно удовольствие. Кроме всего прочего, слабый запах, исходивший от этого материала, по предположениям Рэя, тоже играл свою роль.

Наверное, какие-нибудь высокоучёные специалисты, будь у них возможность всласть поизучать это дело, заявили бы с важным видом года через два, что “вне всяких сомнений… если принять во внимание… при определённых условиях… оказывает некоторое благоприятное воздействие на… и способствует…” Но Рэй учёным не был, и ему хватило одной ночи.

Тишина, царящая в посёлке, навела его на мысль, что все ещё спят. Решив, в свою очередь, никого не будить, он бесшумно покинул поселение — домик был расположен на его окраине, так что Рэй никого не встретил. Он с удовольствием пробежался и очень скоро оказался у цели.

Река Таала, в которую впадали лесные ручьи, обнаружилась примерно там, где он и ожидал её найти. Хрустальной голубой лентой пролегала она по равнине, скрытая густой травой. Здесь можно было без помех и свидетелей купаться и выполнять необходимые для поддержания формы упражнения.

Вернувшись в посёлок, Рэй с удивлением обнаружил, что там по-прежнему тихо. Он подошёл к своему домику и сорвал одну из ягод, краснеющих на вьющейся разновидности тумиса. Рэй как раз собирался отправить её в рот, когда заметил Риша, беззвучно появившегося в просвете между кустами.

Его влажная шерсть говорила о недавнем купании, а вот о чём говорил неодобрительный, как показалось Рэю, взгляд, устремлённый на сорванную ягоду?

— Вообще-то, — немного смущённо заметил Риш, — мы их сначала моем…

— Мне они показались чистыми, но если у вас так принято…

— Может, чистые, а может, и нет. Понимаешь, мы ведь здесь не одни, — сказал Риш, понизив голос.

Рэй невольно бросил вокруг настороженный взгляд и тихо спросил:

— Ты это о ком?

— Ну… — Риш неопределённо махнул лапой, — всякие тут есть, разные… — он поискал что-то глазами и остановился на участке стены, увитой тумисом, левее и выше головы человека.