– Придумают же! Орнитологическая обстановка, места гнездования! Что вы к птичкам пристали, пусть летают, где хотят. И нам бы с другом забот поменьше... Может отпустишь нас, лейтенант?

– Нет, мужики, это в интересах вашей же безопасности.

– Тоже мне, борец за безопасность! Гребень антициклона, ёлки-палки.

Лейтенант остановился, резко повернулся к курсантам:

– Слушайте, вы. Я не знаю какие уж вы там лётчики, но скоты, похоже, порядочные. Я помощи не просил, Карпов вмешался, а тут вы припёрлись. Я бы со своими девчонками всё сделал сам.

– Ну и делал бы сам ...

– Теперь уже поздно. Значит так, товарищи курсанты, если не хотите ещё больших неприятностей, заткнитесь и шире шаг.

– Я так понимаю, что мы переходим на официальный тон?

– Вы правильно понимаете.

Они вышли на стадион. За стадионом - дорога, за ней - рабочее поле аэродрома. На дороге стояла большая крытая машина с кучей антенн и каких-то флюгеров и вертушек на крыше, - автономная, мобильная метеостанция, - вотчина лейтенанта Поведайко. Теперь было понятно, куда они идут. Футбольное поле пересекли кратчайшим путём. Поведайко открыл заднюю дверцу огромной, как дом, будки метеостанции, и скрылся внутри. Было слышно, как он передвигает по полу что-то тяжёлое. Дверь распахнулась пошире и курсанты увидели на пороге незнакомый агрегат, покрашенный серебрянкой. Это была карбидная пушка. Внешне она была похожа на передвижной генератор или что-то в этом роде. Какие-то трубки, бачки, манометры и всё это на массивных металлических полозках. В неё заправлялись карбид кальция и вода, задавались настройки и пушка автономно работала несколько часов, через определённые промежутки времени издавая серию громких хлопков и тем самым распугивая птиц.

Поведайко жестом пригласил курсантов взять пушку и опустить на землю, предупредив:

– Ноги берегите, тяжёлая.

– А сколько таких там у тебя?

– Пока две. Одна будет стоять здесь, вторая на другом конце посадочной полосы, а между ними чучела. Так будет по всему периметру. Пушки надо углубить в окопчик и сделать капонир, по всем правилам фортификации.

– Зачем?

– Что б ты не скучал. И ещё для сохранности государственного имущества. Вторую пушку отнесём вон туда, где грибок оцепления.

– Отнесём? Я не ослышался? А отвезти нельзя? Вот же машина.

– В машине мало бензина. А вдруг ночью тревога, и что делать? Это подрыв боевой готовности, - подсудное дело... Придётся нести.

– Лейтенант, не выделывайся.

– Ладно. Посмотрю, как эту окопаете, может и отвезём.

– Ну-ну.

Майор Карпов в это самое время вышел из продовольственного склада, там у него тоже были какие-то дела. Он решил, что на сегодня хватит, пора отдыхать и направился к общежитию лётного состава. Перед общежитием была курилка, в центре которой в землю был вкопан диск от колеса грузового автомобиля и там разрешалось разводить огонь. Каждый вечер там горел костерок и лётчики отдыхали, разговаривая о том, о сём. Туда и направился начальник штаба, в надежде увидеть кого-нибудь из руководящего состава четвёртой эскадрильи.

Сегодня к костру пришёл доктор, майор медицинской службы Мартиросян. Образованный и интеллигентный человек, кавказец, знавший множество тостов и анекдотов и, что немаловажно, умевший их рассказывать. В петлицах и на погонах у него, как и у всех военных медиков, была эмблема его службы: огромная рюмка, над которой, обвив хвостом ручку, склонилась змея. На полевой форме эмблема была защитного цвета. Мартиросян утверждал, что это и есть тот самый "зелёный змий".

В курилке время от времени раздавался громкий смех. Карпов ещё на подходе, увидел заместителя командира четвёртой эскадрильи, майора Гордиенко, прошёл к нему, протянул руку, поздоровался и сел рядом. Гордиенко прекратил ворошить прутиком угольки в костре и вопросительно посмотрел на Карпова.

– Я двоих ваших оболтусов застукал у женского общежития. Синоптикам помощь нужна, чучела ставить, пусть поработают. Они в распоряжении Поведайко.

– Фамилии?..

– Фамилий не знаю. Знаю, что ваши, с четвёртой.

– Точно наши?

– Точно. Про петлю им рассказывал...

– Чего-чего?

– Да так, - отмахнулся Карпов.

Гордиенко вздохнул, встал и пошёл к казарме курсантов. Выяснить кого нет в расположении было делом нескольких минут. Замкомэска вернулся к курилке и поманил к себе худенького, глазастого лётчика. Это был командир второго звена капитан Бельков. Гордиенко что-то ему сказал и они пошли к стоянке личного автотранспорта. Через минуту из курилки увидели, как лихо развернувшись, в направлении выезда из лагеря покатил мотоцикл "Урал", за рулём которого сидел, крепко сжав губы, майор Гордиенко, а в коляске, придерживая фуражку, капитан Бельков.

К месту, где сейчас находились Поведайко с двумя курсантами быстрее было дойти, чем доехать. Гордиенко с Бельковым не знали точно, где их искать и вынуждены были сделать изрядный крюк, объезжая аэродром вокруг. Дело в том, что на рабочее поле аэродрома запрещено выезжать любым транспортным средствам, кроме специальных.

Грунтовый аэродром только с виду напоминает обычный луг. Это сложный инженерный объект, требующий к себе особого отношения и особого внимания. Причём специалистам аэродромной службы грунтовой аэродром доставляет гораздо больше хлопот, чем стационарный, бетонный. Нужно постоянно следить за плотностью грунта, бороться с эрозией почвы, заботиться о сохранении дернового покрытия, которое выжигают реактивные двигатели. Все рабочие площади, рулёжные дорожки, взлётные и посадочные полосы, места стоянок и заправочные линии не должны иметь неровностей, ям и кочек. Не должно быть трещин и выбоин, что бы монолитная поверхность не распадалась на камни. Это всё отнимает много времени и сил. После сильного дождя, грунт размокает. Если не принять квалифицированных мер, можно вывести аэродром из строя на длительное время. В то же время при грамотном подходе, даже сильно размокший грунт можно быстро восстановить до необходимой плотности. Обычно это делается частями. Эксплуатируется не вся площадь аэродрома. Часть грунтового покрытия находится в резерве. За всем этим следит аэродромная рота. Состоянием аэродрома постоянно озабочен и руководящий лётный состав, потому что от этого напрямую зависит решение государственной задачи - подготовки лётных кадров для военно-воздушных сил Советского Союза.

Если кто проедет по взлётной или посадочной полосе на обычном автомобиле или, упаси боже, на велосипеде или мотоцикле, а грунт в это время будет не достаточно плотным и на нём останется след, то этот человек рискует стать личным врагом начальника лагеря, что равнозначно самоубийству.

Идеально подходил для передвижения по аэродрому трактор Т-150. Колёса большого диаметра, низкое давление в шинах и относительно небольшой вес трактора позволяли ездить даже по размокшему грунту, не нанося дерновому покрытию никакого вреда.