Карпов громко скомандовал:

– Равняйсь! Смирно!!! Равнение на середину!

Чётко повернувшись, он строевым шагом двинулся навстречу подполковнику Алимову. На середине строя, Карпов остановился, хотел уже рапортовать, но что-то привлекло его внимание за спиной начальника лагеря. Алимов оглянулся. За ним спокойно, с добрым выражением лица шёл огромный пёс Бим, а на спине у него яркой зеленью было отчётливо написано "ЭТО НЕ СЕРДЮК". В строю захохотали. Алимов, не зная подоплёки, ничего не понял и вопросительно посмотрел на Карпова. Тот махнул рукой:

– Потом объясню.

– Люди все?

– Так точно.

Алимов повернулся к строю:

– Работаем по плану. Кому что не ясно?.. Если вопросов нет, командиры подразделений, личный состав в вашем распоряжении, - повернулся и быстро пошёл в штаб.

У самого входа его догнал начальник штаба майор Карпов:

– Дмитрич, подожди! Вопрос имею.

– Вопрос? У меня тоже вопрос, что означает: "Это не Сердюк?".

Карпов махнул рукой:

– Да это курсанты балуются. Сейчас дам команду, собаку застрелят.

– Даже и не думай! Понял? Его не стрелять, его на довольствие пора ставить, у него, как я понял, теперь и фамилия есть... Демидыч давно хотел его домой забрать, теперь сам бог велел... Так что ты хотел у меня спросить?

Карпов вздохнул и решительно, официальным тоном спросил:

– Товарищ подполковник, до каких пор меня будут использовать на штабной работе?

Алимов удивлённо посмотрел на возмущенного майора:

– Это ты у меня спрашиваешь?

– А у кого мне ещё спрашивать? Ты ж меня отстранил от полётов. Пора пристранять.

– Я так не думаю.

– Это почему же?

– Да потому!.. У кого спрашивать, говоришь? Спроси у Чиканова. Ты у него числишься старшим лётчиком. У него в звене курсантов столько же, сколько и у всех, а инструкторов на одного меньше. Но он говорит, что лучше совсем без старшего лётчика, чем с таким как ты.

– Вот я и говорю...

– Что ты говоришь? Допустить тебя до полётов? Дать тебе курсантов? И каждый день думать, допустит тебя сегодня доктор или нет, а кто их возить будет? Иван Фёдорович Крузенштерн?

– Я что, алкаш последний?

Алимов протянул руку к его портфелю:

– Дай, - Карпов быстро отдёрнул руку с портфелем назад.

– Дай сюда!
– настойчиво сказал Алимов, взял портфель, открыл его, достал недопитую бутылку портвейна.

– Это что?

– А что мне делать? Скучно, я же не летаю...

– Неправильно. Ты не летаешь потому, что пьёшь, а не наоборот.

– Я один, что ли пью? Все же пьют!

– Неправда. Не все. Ким не пьёт.

Старший лейтенант Ким, лётчик инструктор второго звена четвёртой эскадрильи. Именно у него в экипаже Мусин и Евсюткин. Этот лётчик уже много лет увлекался системой йогов. Он занимался в нескольких направлениях этого учения, делал и дыхательную гимнастику, и физические упражнения, а также упражнения для настройки духовного состояния. Он очень интересно рассказывал о всяких там чакрах, духовной энергии кундалини и о многом другом. Жизненная философия йогов отвергает алкоголь и табак, не употреблял их и старший лейтенант Ким. Сам он был здоров и телесно и духовно. Вывести из себя его было невозможно. Владел собой он в совершенстве, в любой ситуации он сохранял душевное равновесие. Он мог кратковременно заглушить боль, любое расстройство духа исправлял медитацией, добиваясь состояния безмыслия. Когда он отрешённо сидел, положив руки на колени ладонями вверх и ни на что не обращал внимания, его командир эскадрильи подполковник Лучников говорил, что Ким опять ушёл в себя.

Карпов, услышав про Кима, замахал руками:

– Да я серьёзно! Причём здесь Ким?

– Причём Ким? Он говорит: не пью - и не пьёт. Ты говоришь: не пью - и продолжаешь пить.

– Ну. И какие выводы? Что мне делать?

– А вот доктор идёт, сейчас и узнаем. Рафаил Самуилович, можно на секунду?

Подошёл майор медицинской службы Мартиросян и вопросительно посмотрел на офицеров:

– Где больной?

– Да вот, Карпов требует, что б я допустил его к полётам. Вы что думаете?

– Если сейчас пройти ко мне в санчасть, я поставлю капельницу на пару часов. Пять - шесть дней воздержания для очистки организма и ослабления рефлексов, под моим наблюдением. Медосмотр три раза в день. Возможно все параметры войдут в норму. Кардиограммочку сделаем. Шанс есть.

– Ну, Карпов, смотри! Это твой последний шанс. Иди с доктором.

Карпов немного засуетился, открыл портфель, достал оттуда две бутылки портвейна, одну полную, другую распечатанную и протянул доктору:

– Это вам на компрессы. Я сейчас зайду в штаб, дам последние указания и через десять минут я у Вас.

Он суетливой походкой посеменил к штабу. Мартиросян посмотрел на бутылки портвейна в своих руках, встряхнул их и поднял вопросительный взгляд на Алимова. Тот одобрительно кивнул головой:

– Вечером зайду.

Тем временем, Карпов вошёл в штаб. Там за столом с печатной машинкой сидела писарь Лида, рядом с ней стоял и что-то диктовал начальник штаба эскадрильи майор Рогов. Карпов поставил на стол между ними свой портфель, на вопросительный взгляд Рогова, сделал барский жест:

– Дарю. Я вас покидаю. Начальник штаба лагеря теперь ты.