Околдован. Повторив про себя его еще раз, Савицкая невольно вздрогнула. Холод поднимался от самого сердца при одном лишь упоминании о колдовстве. Но, кто и когда? По крупицам она собирала разрозненные осколки воспоминаний за прошедший день, отсеивая лишнее и связуя факты, и была готова поклясться, что выбрала верное направление. Покамест вырисовывался треугольник, но насколько он верен, Катя не знала. Этим треугольником были: колдовство, деревня и... ветер.

При чем здесь ветер, она не имела представления, и определила его важной частью происходящего на уровне подсознания и инстинктов.

За этими размышлениями девушка уснула, а когда открыла глаза, вокруг стояла темнота, и только в открытую дверь сарая стеснительно заглядывала едва видимая лунная дорожка. На дворе наступила ночь. В воздухе витала спасительная прохлада, остужая голову, позволяя мозгу работать быстрее. Катя сразу сообразила, что проснулась не сама - что-то ее разбудило. Точнее, кто-то. Вернулся Игорь Степанович, едва перебирая ногами. Он бормотал себе под нос нечто невразумительное, выискивая в темноте место для сна. К привычным запахам примешался ядовитый аромат перегара, источаемый дыханием преподавателя. Савицкая хотела посмотреть который час, но решила не привлекать к себе внимания.

Мозг работал быстрее.

Он сопоставлял факты и упущенные детали, и в скором времени выдал настолько безумную идею, что без доказательств о ней не стоило и заикаться.

"Наутро все забудется",- подумала девушка, находясь на границе сна и реальности, не в силах бороться с этим состоянием.- "Так же, как забывается всякий сон".- На последнем слове она уже крепко спала.

А следом рухнул Баранов, наконец, отыскав себе подходящее лежбище, и мгновенно захрапел.

10

Дима проснулся от звука, до боли знакомого, но настолько сюрреалистичного, как, если бы тот доносился из прошлой жизни.

Солнце уже взошло, освещая сарай через распахнутую дверь и сквозь щели в стенах. Парень лежал с закрытыми глазами, а по его лицу расползалась довольная улыбка. Никогда в жизни ему не спалось так хорошо, как этой ночью. Остаточный эффект от сна еще вертелся в сознании, подливая райскую эссенцию умиротворения в романтическое начало Краснова. Он ощущал, как дышит его тело - свободно и легко, а "мотор" с удвоенной силой накачивает энергию.

– Что это было?- Заплетающимся голосом проговорил преподаватель. Он облизывал пересохшие губы, чавкая от жажды, как жвачное животное. Кроме как о стакане ледяной колодезной воды, ни о чем другом не смел даже думать.

– Сообщение пришло,- на автомате выдал ответ Дима, не вникая в суть сказанных слов. Он не спешил открывать глаза, наслаждаясь моментом. Невесомость в голове, как после легкого опьянения, растворяла в гармонии с миром. Не хотелось думать о предстоящем дне: о работе, о дороге в лагерь по ее окончанию.

– Сообщение пришло?- Удивленно переспросил Баранов.

– Так связи же нет?- Спохватилась Савицкая.

Не говоря ни слова, Краснов вскочил на ноги и схватил планшет, лежащий на табурете. Протирая рукой заспанные глаза, он пытался сфокусировать взгляд на экране. Двумя нажимами на сенсор открыл сообщение и, едва заметно шевеля губами, ознакомился с текстом.

– Правда, сообщение?- Катя села, поджала под себя ноги, попутно оттряхивая налипшую на одежду солому.

– Да,- взбудоражено воскликнул парень.- Это от декана.

– Читай уже,- Игорю не терпелось узнать, что там написано.

– В общем, они приступили к работе на первом разломе. Глубиной он около десяти метров, в диаметре - двадцать. Ни о какой расщелине не упоминается. Валуны и окаменелые породы, поднявшиеся на поверхность, вызвали фурор среди профессоров. Еще декан интересуется, вернемся ли мы сегодня в лагерь, и просит сообщить координаты деревни.

– И все?- Уточнил Баранов.

– Все,- кивнул в ответ Краснов.- Что мне ответить?

– Пока ничего. Карта в рюкзаке у кратера. По ней определим точное местоположение, потом и напишем ответ.- Преподаватель слегка озадачился, понимая, что упускает из виду нечто важное.- Значит, вчерашнее сообщение все же дошло. Это хорошо.

– Связи нет...- Дима поднял глаза на лектора, совсем запутавшись в происходящем.

– Но, как тогда?..- Начал Игорь и осекся. Его мозг еще не соображал после вчерашнего. Когда пришли друзья Шулепова, они закатили грандиозную пьянку, и все, случившееся после первой же бутылки настойки, напрочь вылетело из головы. Обрывчатые воспоминания вспыхивали на границе сна и реальности, и невозможно было определить, происходило это наяву или приснилось по возвращении.

Игорь помнил, что большинство разговоров заканчивались на "проклятой немчуре", жутко ненавидимой собравшимися стариками. Потом Лев Борисович показывал какой-то старый альбом, кажется, в кожаном переплете, с ветхими, почти истлевшими фотографиями, многие из которых пояснял... но все перепуталось. Письмо Ленина... он видел и не верил своим глазам. Оно превосходно сохранилось. И не скажешь, что ему около сотни лет.