Все выражали соболезнования, проявляли участие, а в глубине нутра радовались, что мой круг закончился на женском портрете, единственном за последние пятьдесят лет. Немногие, что работали с женщинами, еще живы, но как живы, изоляция это не жизнь. Говорили, что они сходили с ума. Начинали бредить женщинами, просились обратно, забывая о долге творителя. С одним из них сегодня встречаюсь. Какое жалкое зрелище - великий демон, перебирающий ленточки. Он действительно бредил.

– О, как завидую. Все бы отдал, чтоб опять ощутить, как она обнимает, как ее пальчики гладят мою шерсть. Как она радуется моему возвращению.

Старый демон глупо улыбался своим каким-то нелепым мыслям.

– Ты только никому не говори, что тебе с ними хорошо. А то и тебя сюда засунут.

Бедный, ты был слаб изначально. Я другое дело. Но сначала надо привести себя в порядок. К женщине надо идти ухоженным, даже если тебе уже две тысячи лет, а женщине всего пять. Расчесать шерсть, отполировать рога, заказать брюки и рубашку у лучшего портного, а за фигурой и так слежу, пресс что надо. Правила приличия везде одинаковы. Запах моря заменил запах серы. Чемоданчик с рабочими инструментами. Один шаг и я там.

Маленькая комната в разводах краски, в отпечатках детских ручонок, кисти, краски, листы бумаги везде, даже на кровати, даже под кроватью.

– Здлавствуй.

– Привет.

– Ты кто?

– Демон. А ты?

– Инжи.

– Очень приятно, Инжи.

– Очень плиятно, Демон. А где селдечко?

– Какое сердечко?

– Такое, - малышка достала из папки рисунок, - вот тут должно быть селдечко.

Действительно на рисунке хвост украшало сердечко, а не коровья кисточка. Непорядок. Демон должен соответствовать ожиданиям подопечного. Только где же взять сердечко?

– Вот, у меня есть, - девочка протянула пластилиновое творение.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Ты хорошо воспитана.

– Мама говолит, что девушка должна быть воспитана. Чаю?

– Да, немного.

– Челного, я плавильно понимаю.

– Да, Демоны пьют только черный чай.

Девочка исчезла из комнаты, но минут через десять вернулась с чаем и печеньем. Она рассказывала о себе, он внимательно слушал, иногда одобрительно кивая.

– Мне пора.

– А завтра? Ты плидешь завтра?

– Приду.

Буду приходить два года каждый день, мы, демоны творчества, очень ответственно подходим к своей работе.

День пролетал за днем, сердечко прочно обосновалось на моем хвосте - розовое с блестками. Мы строили планы на совместное творчество, как она создаст великий портрет лучшего Демона. Мои пальцы сжимали ее маленькую ладошку, все чаще она засыпала у меня на руках. Она радовалась каждому моему приходу, обнимала, дарила подарки. Дары старательно прятал в рабочий портфель. Вот уже скоро и два года пройдут, и мне придется исчезнуть, став только воспоминанием.

– Ты тоже уйдешь?

– Да, Инжи, скоро.

– А ты не можешь остаться?

– Не могу.

– Уходи сейчас, - она капризно топнула ножкой, - уходи. Губки дрожали, глаза наполнились слезами.

– Не сегодня, маленькая, не сегодня. У нас еще есть три дня. А сейчас покажу тебе дно морское и чудищ там обитающих.

– Не хочу, - Инжи обняла меня, прижавшись мокрой щекой к груди. Как же быстро привык обнимать ее в ответ. Прав был старый сумасшедший Демон, это невозможно забыть.

Теперь я только воспоминание. Демон творчества, что гнал ее вперед, к новому, к неизведанному. Жизнь не щадила ее, отминая все самое дорогое, не давая ничего хорошего в замен. Но она боролась, шла вперед, гонимая демоном творчества. И вот первая выставка. Первое впечатление - безысходность, мрак терзающий душу, разрывающий, уничтожающий. Но только первое. Маленький хвостик надежды, несколько легких мазков кистью, и ты выныривал к свету, к будущему, что точно будет прекрасно.

Репродукцию с дарственной надписью и размашистой подписью с сердечком на кончике 'и' убрал в рабочий портфель.

Сорок демонов толпились у барабана, самый старый и опытный, с молодецким прищуром, припрыгивая, кричал:

– Крути барабан!

Древний барабан, скрепя и качаясь, крутился, выбирая подопечного. У каждого гения должен быть свой демон. В этот раз выбор затягивался. Все боялись. Тридцать девять великих демонов творчества все как один шептали: 'Только не женщина, только не женщина'. А я просил опять подарить мне встречу с маленьким чудом.

Инжи подглядывала за внучкой, та старательно заваривала черный чай и раскладывала шоколадное печенье.

– Он пьет только черный, - поучала маленькая Вирджиния игрушечного котенка.

Девочка осторожно несла чай, а для пяти лет это непросто. Дверь в детскую сама собой открылась, и малышка вошла в комнату.

– Прости, Демон, а где бантик? Я вот в книжке написала 'Демобяка с бантиком'. А у тебя бантика нет.

Значит будет. Каждый имеет право на своего демона, пусть даже и с бантиком.