– Давай, пошевеливайся, - Святогор изнутри поторапливает.
– Тяжко здесь становится, дышать нечем. Рукой не получается, булавой бей, мечом. Разнеси ее, домовину эту, в мелкие щепочки...

Взмахнул Илья булавой, приложил со всего маху. С оглядкой приложил, с таким расчетом, чтобы когда брызнет щепками, по Святогору не задеть. Отскочила булава, ровно от скалы, зазвенело так, что в глазах свет померк.

– Сдурел ты там, что ли?
– Святогор кричит.
– Мало не угробил совсем...

Глянул Илья - ни следа на домовине не осталось, ничего ей не приключилось, а в том месте, где удар пришелся, вроде как цепь железная показалась. Показалась - и исчезла, и нет ее. Вдругорядь приложился Илья, а что толку? В третий, в четвертый... Подвинуть попытался - будто в скалу вросла. И Святогор затих, не слышно его стало, а то все ругался да подгонял.

Бросил Илья оружие в сторону - нет от него проку никакого, упал на колени, приник к домовине.

– Как ты там?.. Живой?..
– спросил, с замиранием сердца.

– Живой пока...
– глухо донеслось из домовины.
– Ты вот что... Видать, по мне домовина сделана, видать, судьба моя такова. Нечего и спорить...

– Судьба...
– Илья поднял голову.
– Судьба!.. Кузнец!.. Он ее ковал, ему и ответ держать!.. Не помирай, Святогор, погоди, я мигом...
– Вскочил на ноги, к коням бросился.

– Стой, погоди... Не ведаю, дождусь ли... Ежели что... Отцу моему в ноги от меня поклонись, виноват я перед ним. Прощенья попроси. Где найти его - кузнец скажет. И еще... Есть здесь щелочка махонькая. Подойди, приклонись к ней. Дыхну я на тебя, силушки-то и прибавится...

– Не надо мне твоей силушки, она тебе и самому пригодится. Ожидай, скорешенько я.

Подхватил Илья оружие, метнулся к коням, вспорхнул в седло, дал в бока пятками. Не прошло ученье Святогорово мимо; спохватился конь, рванулся, полетел, ровно птица. Что там богатырь вослед кричал, не разобрать...

Торопится Илья, спешит-поспешает. А ну как кузнеца на месте не окажется? А ну как время не досчитал, до года? Или конь дорогу позабыл? Сколько верст, до кузни той? Успеет ли?

Не позабыл конь дорогу, вот и кузня. Ворота нараспашку, звон стоит, металла об металл. Знать, хозяин на месте, при деле. Соскочил Илья, в двери распахнутые бросился. И чуть не с кулаками - на кузнеца. Кричит непонятное, словно ум по дороге подрастерял, разом и про Святогора, и про домовину, и про судьбу выкованную - ничего не разобрать.

А кузнец стучит себе молотом, будто и не к нему обращаются, ухом не ведет. Только когда Илья приумолк, дух перевести, кивнул в сторону бочки с водой.

– Ты, молодец, охолони маленько, водички вон хлебни. А потом уж и говори. Ты ж все в кучу одну сметал, повыше кузни моей будет. Чего там стряслось, со Святогором-то?

Не стал Илья воды пить, хоть и разгорячился сверх меры. Еле-еле в руках себя держит, чтоб на кузнеца с кулаками не броситься. Человека выручать надобно, а он - охолони маленько... Однако ж не полез в драку, снова сказал, по правде, - не яснее прежнего.

– Вон оно, от чего ты так переполошился, - протянул кузнец, не прекращая работы.
– А ко мне чего прибежал?

Опешил Илья.

– То есть как чего? Ты ж ему судьбу ковал?..

– Ну, ковал...

– Значит, знамо тебе, как его из беды выручить?

– А может, это и не беда вовсе? Может, вышел ему срок? Не до скончания ж веков по горам разъезжать... Пора и честь знать. Другим уступить.

– Да кому - другим? Он же первый на земле богатырь! Как же нам без него?

– А как вам без него? Нешто хужее будет? Что-то я не слыхивал, чтоб он об вас поминал. Жил себе, без вреда - без пользы.

– Не нам то решать, кому жить - кому помирать. Говори наскоро, как Святогора из домовины вызволить?

– А никак. Что же касаемо: кому жить, кому помирать... Молод ты еще, того не ведаешь, что вот коли забудут о тебе - тут и смерть; а пока помнят - нет смерти.

Оборвалось внутри у Ильи, как услышал: никак. И до этого понимал, что напрасна спешка его, только гнал мысли эти из головы. Надеялся. Развеяло надежды сказанное просто, буднично: никак.

– Ты, молодец, коли горевать собрался, так ступай куда-нибудь подале, - кузнец между тем говорит, - потому как не один ты такой на белом свете, долю свою ищущий. Работы невпроворот. Я тебе доспех - оружие обещал? Обещал. Скидавай, что на тебе, и клади на лавку. Там вон свое забирай, в пристроечке.

– Проститься надобно...
– пробормотал Илья.
– Попрощаюсь, потом вернусь.

– Дело твое. Коли уверен, что дорогу отыщешь... Хошь туда, хошь обратно. Кстати, ты говоришь, он тебе силушку свою отдать хотел, в лицо дыхнуть?