Как известно, в Ойкумене вошло в обычай при закладке общественно значимых строе-ний "строить храм на крови" (на принесённых в жертву людях или животных). Так, при воз-ведении крепостной стены Копенгагена была (под звуки труб и барабанов) под её фундаментом закопана маленькая девочка. В Скандинавии (в Фиене) даже церковь возведена на принесённом в жертву ягнёнке (в начале строительства под алтарём закопали живого ягнёнка). О невероятной живучести этого древнего обычая свидетельствует тот факт (Б. Торн), что при строительстве моста в Халле (завершён в 1843 г) толпы народа настойчиво предлагали захоронить под основанием моста живого ребёнка.

Характерно, что в эпоху неолита первенцы - младенцы-мальчики, по-видимому, прино-сились в жертву исключительно Великому богу-отцу (считалось, что грудные девочки (и женщины) принадлежат Великой богине-матери). Так, у Диониса, в бытность почитания его богом преисподней, была выкуплена жизнь мальчика за жизнь козла. В сказаниях ариев Ин-дии, а также кельтов Ирландии рассказано (Т. Пауэлл), что жизнь юношей обменивалась на жизнь коров (т.е. ритуал соотносился с богиней-матерью, владычицей жизни). Финикийский бог Мелькарт, покровитель мореплавания, принял тельца в обмен на жизнь младенца (35.). Существование заместительных жертвоприношений (ягнёнка за ребёнка) известно и в Пуническом мире (Э. Дриди). Жизнь библейского Исаака (жертвоприношение Авраама) "спас" овен, запутавшийся поблизости в кустах. В Ветхом Завете содержится дос-таточно указаний на возможность выкупа жизней первенцев (которые должны были быть все "отданы" Господу) за счёт жизней агнцев (козлят и ягнят). Ещё в шумерском тексте в уста бога Энки (предположительно) вкладываются такие слова (94.): "Агнец - замена человека. Агнца даёт он за свою жизнь".

Этот, поры зари земледелия (здесь хаттский) обычай, в основе которого лежит принцип "жизнь за жизнь", нашёл отражение и в законодательстве хеттов (пар.166-167): "Если кто-нибудь [земледелец] посеет семя [зерно], то его шея должна быть положена под плуг [пере-резана плугом].... (для чего) должно запрячь две упряжки быков [2 быка]... [И] Человек [па-харь] должен умереть, и быки должны умереть... Прежде [некогда и] делали так. Теперь же [когда высевают зерно] человек заменяется 1 овцой, а быки - 2 овцами; он [также] должен дать 30 хлебов и 3 кувшина крепкого [ячменного] пива. И он [пахарь] должен [плуг, упряжь и поле] снова сделать ритуально чистыми..." (по-видимому, собирательство зерна в Анатолии играло ещё весьма важную роль в обеспечении пропитания, когда земледелие только-только начиналось; и поэтому пахарь, при посадке хороня заживо (убивая) зерно, совершал преступление (забирал жизнь) и при этом, погребая зерно в земле, осквернялся (как и его упряжь) трупной нечистотой). Употреблённая здесь сакральная символика показывает (3 овцы, 3 кувшина пива, 3 по 10 хлебов (хлеб и кувшин за каждого), число 5 (количество чисел 3), что жертва тут (выкуп "жизнь за жизнь") приносится исключительно хтонической ипостаси Всеобщей матери (зерно - её проявление), владычице высокой, небесной воды.

Согласно "теории дара (дарения)" (иная точка зрения, отличная от концепции "венской" школы), первобытный человек, представлявший божество в антропоморфном (либо синкретическом) виде, усматривал в нём также и черты характера, присущие соответствующему обличью, но супертрофированные. В частности, если божество виделось в человеческом облике, то, основываясь на свойствах человеческой природы, верующий, как считается, нередко стремился умилостивить и задобрить бога - "подкупить" божество, от которого всецело зависел. Показательно, что у шумеров были и молитвы подобного содержания: "я - тебе (отдаю (принесу) то-то и то-то), а ты (бог) - мне (сделай то, что прошу). Вместе с тем, шумеры верили (были убеждены), что человек и создан-то ради того, чтобы обслуживать богов, работать на них (т.е. жрецы - обслуживающий персонал): богов кормили два раза в день (боги поглощали "душу" пищи (А.Л. Оппенхейм)), умывали, переодевали, курили им благовония, строили дома (храмы) и т.п.. В иврите, в частности, "богослужение" и "работа" выражаются одним и тем же термином - "авода". Характерно, что шумеры и скот-то выращивали исключительно для жертвоприношений (мясо употреблялось людьми в пищу только в определённые праздники - при коллективных трапезах). В эпосе о Гильгамеше так описана реакция богов на жертвоприношение животного (заклание и последующее всесожжение): "Боги [с радостью] почуяли запах... добрый запах". Точно также божества отреагировали и на подобное жертвоприношение Ут-нопишти (в связи с Потопом был длительный перерыв в подношениях, обусловивший, видимо, заметный дискомфорт в "вышнем" мире). "И Господь почуял приятный запах" (Повествование о Ное).

По всей вероятности, религиозное чувство таких этносов древности, как шумеры, эламиты, египтяне, хатты, ханаанеи или евреи, - в той или иной мере соответствовало обеим концепциям (точкам зрения). Форма (характер) же поднощения зависела от обстоятельств и надежд, возлагаемых на акт жертвоприношения, и, конечно, от адресата.

Так, в работе К.М. Королёва ("Энциклопедия символов, знаков, эмблем") приведена следую-щая классификация видов жертвоприношения:

умилостивительная жертва,

заклинательная жертва,

жертва очищения,

жертва благодарения,

"строительная" жертва.

У древних народов бытовало убеждение, что лишь в том случае можно уповать на по-мощь свыше, если страждущему будет ниспослан специальный знак (знамение), подтвер-ждающий благосклонность бога. Так, великому воителю Ассархаддону (680-669 гг. до н.э.) перед одним из его походов было пророчество: "Я, Иштар из Арбелы, помещу справа от тебя дым и слева зажгу огонь!" (т.е. "Владычица битв" наглядно продемонстрирует царю, что гарантирует ему расположение и поддержку в данном походе).

Несомненно (см. по тексту) животное, приносимое в жертву какому-либо божеству, со-относилось с сакральной функциональностью этого бога, служило его символом, во-площением, нередко тотемом в глубоком прошлом (представление о мистическом отождествлении бога и жертвы, характерное для архаичных верований, проявляется, в частности, в ранних гимнах "Ригведы"). По всей вероятности, предполагалось, что принося в жертву богу животное (символ данного бога), человек тем самым получал возможность вступать с этим божеством в некий ментальный контакт (бог выслушивал моление жертвователя).

Как известно, хронологически первыми считаются подношения, являющие собой пред-меты погребального инвентаря в захоронениях неандертальцев, а затем и кроманьонцев. Эти жертвенные (отданные богам) предметы были призваны стимулировать процесс посмертного возрождения родича, повысить надёжность акта его (родича) воссоздания (магически умножая потенциальные силы Великих отца и матери). Среди предметов, обнаруженных в захоронениях неандертальцев и кроманьонцев, богу-отцу, в частности, согласно сакральной символике, посвящались (соотносились с культом мужской ипостаси Двуединого божества): бычий череп, челюсть (череп) кабана, рога козла (в т.ч. и в виде изгороди), рога и кости конечностей быка, трубчатые раковины моллюсков, изделия фаллического свойства (типа "жезл" или пестик), мужские фигурки. В свою очередь, к культу богини-матери (женского проявления Еиного бога) относились двустворчатые раковины моллюсков (например, каури), кольцеобразные придметы украшений (кольца, бусы, ожерелья) и устройства, ступки, диски (с изображением вульвы и без неё), кости конечностей лани (оленя), черепахи (несущей яйца), разнообразные женские фигурки, определенные цветы.