– Он не знал о твоем существовании все эти двадцать лет, узнал два дня назад.

– А мог бы и поинтересоваться раньше. И зачем эта встреча? Зачем?

– Ну, - вмешался в разговор Дима, - тебе, как женщине трудно это представить, с вами такое не бывает, но всё же, постарайся: нежданно-негаданно тебе говорят, что у тебя есть дочь, как никак, тебе, наверное, захочется хоть одним глазком взглянуть, какая она, познакомиться.

– Тем более, что мать просила найти его и рассказать о тебе, - снова взял инициативу в свои руки Толя.

– Мама так хотела? Мама?

И неожиданно для обоих мужчин личико её сморщилось, сбежалось в кулачок и она громко, навзрыд заплакала. Слезы мгновенно заструились по щекам, и падали на руки, оставляли маленькие темные пятна на джинсах, она их не вытирала, хлюпала носом, опускала голову всё ниже и ниже.

– Ну, - голос у Толи подозрительно дрогнул, и Дима подумал, что упоминание о покойной Лиде растревожило этих двоих, - ну заканчивай это слезолитие, что ты рыдаешь, как по покойнику. В конце концов, ведь не убыло, а прибыло, мои-то чувства к тебе не изменились, я всегда знал, что ты не моя, а его дочь, но любил тебя не меньше, чем Светку.

Наташа отмахнулась, но рыдания становились тише, и тише, а когда Дима принес воды из кухни, Наталья совсем успокоилась, и вода не понадобилась.

– Кушать всё же хочется, - сказала Наталья, - давайте обедать.

– Разумная мысль, - сказал Дима, и начал вынимать тарелки из серванта, аккуратно расставлять их.

– Ну, я точно с голоду умру, - воскликнула Наталья, наблюдая, с какой скоростью вновь объявившийся отец это делает, и кинулась помогать, ловко и быстро накрывать на стол, верно угадывая, где что лежит, как будто находилась здесь не в первый раз в жизни.

Освоилась, одобрительно подумал Толя, наблюдая за дочерью. А вслух сказал:

– Знаешь, доча, а Дима тебе может помочь с линейной алгеброй.

– Конечно, помогу, - отозвался Дима.
– Вот только пообедаем.

Разогрели еду, принесенную из местного кафе полтора часа назад, попили чай с тортом, потом Толя лег подремать на диван, ему грозила ночь в поезде, а Дима с Наташей уселись за стол, Наташа достала программу, учебник и они начали заниматься, разбирая пункт за пунктом.

Наталья оказалась сообразительной девушкой с цепкой памятью, ей не приходилось повторять два раза одно и то же, и учитель и ученица были довольны друг другом. Толя же перекатился на спину, голова у него запрокинулась, и он начал громко, прямо душераздирающе храпеть:

– Папка, папка, перевернись сейчас же, - закричала Наташа и Толя, не присыпаясь полностью, послушно снова лег на бок.

Наташа несколько секунд сидела, смотрела в одну точку, и Дима не мог понять, почему её так отвлек от занятий храп Анатолия, но она повернула к Диме серьезное лицо и спросила:

– А вас..., а тебя как мне называть?

– Как тебе удобнее, - ответил Дима, он сам ещё и не обдумывал этот вопрос.
– Тебе будет непривычно называть отцом ещё одного человека, но можешь звать по имени отчеству, или просто Дима.

– Дима, это лучше всего, давай остановимся на Диме, - сказала Наталья, и они вернулись к эрмитовым матрицам.

Вечером Панин провожал гостей на автобус до метро "Речной вокзал", воспользоваться электричкой, с гарантией от пробок он их не уговорил.

– Приезжай навещать дочь и меня заодно, - сказал он на прощание Толе, а Наташе:

– Как какие трудности, или просто общага надоест, то я всегда тебе рад.

– Ещё бы, осмелился бы ты быть не рад, после двадцатилетнего отсутствия, - смешком ответила Наташа, и Толя почувствовал укол ревности: очевидно было, что эти двое уже наладили контакт, и возможно, теперь с Димой его ненаглядная Наташка будет видеться чаще, чем с ним. Но может быть, именно этого и хотела Лидия, думал Толя.

Уже подъехал автобус, народ двинулся к дверям, когда Наташка спохватилась:

– Дима, я с этой алгеброй даже и не спросила, а у меня, может, кроме Светланки ещё есть братик или сестричка?

– Есть, - ответил Дима, - брат, почти твоего возраста.

– Здорово, - только и успела сказать Наталья, а о том, что хорошо бы поглядеть друг на друга, сказать не успела, Толя подталкивал её к дверям. Они залезли в автобус, и, несмотря на толкучку, Наталья ухитрилась махнуть новоявленному отцу рукой.

Дима возвращался в приподнятом настроении, он ощущал себя неожиданно счастливым, и отошла обида на Лиду, которую он чувствовал с той поры, как узнал, что она не сообщила ему о ребенке.

Тогда совсем, совсем по-другому сложилась бы жизнь, и пусть даже пришлось бы уехать из Москвы, или пойти вместо Академии наук на закрытое предприятие, где давали иногда прописку и жилье, всё было бы лучше, чем оно получилось.

Но как есть, так есть, сказал он себе. Завтра позвоню Валере, расскажу, какие приключения со мной происходят.