– Всё, - отрезал Куруфинвэ.

– Курво, - Карнистиро многообещающе шагнул ближе.
– Объясни, будь добр.

– Объяснить? – Тот посмотрел зло, вскинув голову.
– О чём можно вообще говорить, если вы не понимаете элементарных вещей!

Несколько минут разговор продолжался в том же духе. Хисайлин подчёркнуто вежливо предлагала варианты и задавала вопросы – Куруфинвэ брезгливо отмахивался, не глядя, и все предложения называл принципиально неосуществимым бредом.

Пока это представление не надоело Карнистиро окончательно.

– Хватит уже! – рявкнул он, хлопнув ладонями об стол, и тяжело опёрся на руки, наклоняясь к брату.
– Даже я вижу, что здесь достаточно перенести одну трубу на три шага! Её проложили уже? Нет? Тогда прекрати закатывать глаза и займись делом!

– Ты видишь?! – Куруфинвэ вскочил. – Ну так и строил бы сам, раз всё лучше меня знаешь!

Теперь за представлением наблюдала Хисайлин: с вежливым интересом, сложив руки на столе.

– Надо будет – построю! – отрезал Карнистиро. – А тебя потом отправлю это чинить и оборонять! Сядь на место! Пока я тебя сам не усадил!

Куруфин постоял, позыркал исподлобья и сел обратно, придвинув к себе схему и глядя на неё с ненавистью. Карнистиро выразительно приподнял брови.

– Вот сюда. – Куруфинвэ страдальчески поджал губы.
– Могу перенести трубу. Других вариантов нет, и можешь не орать.

– Умница, – самым неласковым тоном похвалил Карнистиро. Повернулся к Хисайлин: - Возражения есть?

Возражений не было. Они обсудили ещё пару вопросов, Карнистиро сказал, чтобы через три дня были готовы исправленные планы, и вышли одновременно. Куруфинвэ демонстративно смотрел вдаль.

Хисайлин не настаивала. Вежливо общаться с Куруфинвэ ей нравилось ничуть не больше, чем ругаться.

***

Рингвайрэ тронул бубенец на входе и приподнял полог, дождавшись отрывистого “Входи”. Света в шатре не было, только тусклый солнечный сквозь стены и косые лучи, падавшие через дымоход наверху. Да от жаровни расходились красноватые отблески и тёплый запах какого-то варева. Кроме той самой жаровни, в шатре была только постель из тёплых белых шкур, оружейная стойка и пара колод вместо стульев, разом напомнивших Рингвайрэ их первые дни на этом берегу океана. На одном таком возле жаровни сидел спиной ко входу Турукано с ложкой в одной руке и миской в другой, и пытался попасть ложкой в вертлявого ребёнка. Девочку он замотал в одеяло – видимо, чтобы пресечь сопротивление, - но эта мера помогла только частично, и процесс всё равно требовал полного внимания.

– Поставь у входа, - так же отрывисто сказал Турукано, не оборачиваясь.

Девочка, в отличие от него, разглядела незнакомца и открыла рот, чтобы что-то спросить, чем Турукано коварно воспользовался, скормив ей полную ложку рагу.

Рингвайрэ кашлянул и отшагнул обратно ко входу.

– Прошу прощения, лорд Турукано. Я зайду позже.

На это Турукано удивлённо обернулся. Узнал гостя, удивился ещё больше и сразу же приветливо нахмурился, угрожающе держа ложку наизготовку:

– Чего тебе надо?

Рингвайрэ недовольно сжал губы – такое обнадёживающее начало разговора, - но ответил вежливо, хотя и сдержанно:

– Меня прислал твой отец.

– А кто это? – любопытно и бесцеремонно влезла Итарилле, начиная выпутываться из одеяла.

– Подожди минутку, - сказал ей отец и обернулся к Рингвайрэ, отставляя пока миску и кладя ложку в неё: - Зачем?

Итарилле радостно закопошилась ещё бодрее.

– Чтобы помочь со стройкой, - сказал Рингвайрэ.

– Мне? – переспросил Турукано. Обернулся к дочери, увидел, что она уже выпутала одну руку и вручил ложку ей: - Тогда сама ешь. И полностью не раскрывайся.

Итарилле наморщила нос, но Турукано уже встал, приглашая гостя выйти. Рингвайрэ молча покосился на ребёнка, послушно вышел вслед за лордом и остановился там, заново привыкая к путь не яркому из-за дыма, но всё же дневному свету. В лагере весенняя грязь уже успела почти везде просохнуть, а у края шатра — там, где ходили меньше, - радостно зеленела молодая травка. Турукано прищурился от света и кивнул:

– Давай по порядку.

– Тут и рассказывать особенно нечего, - пожал плечами Рингвайрэ.
– В первом доме я не видел никого, кому хотел бы служить. Поэтому поехал к твоему отцу. Пришлось его поискать, конечно, но в итоге мы встретились у перевала.

Турукано скептически хмыкнул и уточнил недоверчиво:

– И он согласился тебя принять?

– Да. И отправил к тебе.

– И в первом доме тебя ничего не держит? – так же скептически спросил Турукано, всем видом выражая радость от такого подарочка и благодарность за него.

– Ничего. Я присягал Куруфинвэ Атаринкэ, - сказал Рингвайрэ, помедлив и решив, что скрывать всё-таки не стоит.
– Но мы… не поладили.

– И ты решил уйти во второй дом, нарушив присягу?

– Нет. Он вернул мне присягу. Еще до того, как вы пришли.
– Говорить на эту тему Рингвайрэ совершенно не хотелось, но Турукано смотрел всё так же подозрительно. Опасается, что это Куруфинвэ подсылает к нему шпионов, что ли? Повторил ещё раз: - Так что меня там ничто не держит.