Я представила, что свободна.

И эта иллюзия рухнула, когда мы оказались у огромных ворот дворца. Их украшала

резьба, сделанная из чистого золота, и напоминала цветущие лианы. Всё это создавало

грань между городом и домом императора.

Узнав принца, один из стражей открыл замок и позволил войти. Мы галопом неслись по

дороге из гравия, с ухоженными заснеженными изгородями по краям. Наверное, больше

сотни стражей находились здесь и смотрели вперёд, ни на ком не задерживая взгляд. Они

были одеты в форму цветов Рузанина – красного и золотого. За спиной у каждого был

мушкет, а на поясе висели ножны с саблями. Мне хотелось узнать: скрывают ли за их

одинаковым внешним видом одинаковые чувства?

– Не думай о них, - сказал Антон, когда понял, что я осматриваю одного из стражей. – Мы

уже почти на месте.

Мои глаза поднялись на дворец. Вблизи он уже не выглядел как кондитерский шедевр.

Скорее как зловещий замок, коим и на самом деле являлся. Милая клетка, внутри которой

всё не так уж и мило.

Лёгкий блик сверкнул на свинцовом стекле на третьем этаже, будто луч солнца кто-то

отражал зеркалом или драгоценным камнем. Антон выпрямился и поднял голову. Его

руки застыли.

– Я должен идти, - сказал он и резко спрыгнул с лошади. Он опустил глаза, доставая из

сумки одеяло матери, затем засунул под руку и направился к дворцу.

– Антон? – я смотрела ему вслед.

– Помни о том, что я тебе говорил. Отыщи в себе место, которое принадлежит только

твоим чувствам, - он сделал паузу, остановившись в десяти футах от меня, но,

повернувшись в пол оборота, всё-таки не посмотрел в глаза. Он посмотрел на верхнее

окно. – Не потеряй здесь себя. Не с ним.

Прежде, чем я даже успела подумать об ответе, Антон ушел, его тёмно-синее пальто

развивалось позади. Исчезло и всё, что происходило за прошедший час; вся моя

уверенность. Я видела, как парень превращается в принца. Изменилась его походка,

подбородок снова поднялся, а глаза сузились. Он вошел во дворец, не желая смотреть на

меня никак иначе.

Я сгорбилась. Он выполнил перед братом свой долг – доставил самую старшую из

Прорицательниц в целости и сохранности. Теперь он должен чувствовать облегчение,

ведь со мной покончено.

Ко мне подошел один из служащих и стал помогать с лошадью, а из открытых дверей

хлынул поток горничных и других слуг. По их ауре можно было понять, что они удивлены

новой Прорицательнице. Сдерживая себя, я даже позволяю им вести себя по витиеватой

лестнице, несмотря на свой траур и то, что Антона нет рядом. Я больше не смогу

прятаться за его пальто, меня может отвлечь только цвет его глаз.

Я ступила на порог просторного зала, где отделанные янтарём блестели полы, а четыре

лестницы, увенчанные золотыми перилами, вели наверх. Потолок также не уступал по

своему великолепию. На нём – семь богов Рузанина на своих семи скакунах, а в центре –

алое солнце, символ Торчева.

Я выдохнула и снова вдохнула как можно больше воздуха. Мне хотелось отыскать то

место, о котором говорил Антон. Место, которым больше никто не может завладеть,

никто не может украсть.

Я верила, что такое место существует.

ГЛАВА 8

Меня привели в спальню на третьем этаже дворца. Это большая честь, ведь на третьем

этаже жили члены королевской семьи. То есть те, кто от неё остался: император Валко и

Антон.

Я не могла чувствовать себя настолько важной персоной, чтобы быть настолько близко к

императору, но, конечно, как его защитница, я должна была быть рядом. Скорее это

походило на наказание, чем радость. Я не готова к такой ответственности. Хотя, когда я

увидела, что «близко к императору» означает «на другом конце коридора», какое-то

необъяснимое облегчение дало мои рукам разжаться, но через секунду они сжались вновь, ведь я посмотрела на это иначе. А достаточно ли я близко к нему, чтобы предупредить об

убийстве, грабеже? И вообще, нуждается ли император в моей защите?

Роскошный красный ковёр катился от его комнаты и прямо до моей. Будто красный язык