несколько минут. Принц просто опустил голову, накручивая на палец нить из одеяла

матери.

Наконец, я села на кровати, откинув на спину запутанную косу. Затем нашла в себе силы, чтобы подойти к двери. Антон же вдохнул, чтобы что-то сказать, но… не сказал. Он

предостерёг меня: мне нужно контролировать эмоции, чтобы стать хорошей

Прорицательницей. И ещё одну лекцию об этом я бы не выдержала. Я просто открыла

дверь и вышла из комнаты.

Мы молча пришли к конюшням. Я сидела в санях, пока он не подтянул лошадей. Солнце

только-только поднялось над горизонтом, когда мы преодолевали последний отрезок

пути. Мы ехали почти всю ночь, поэтому должны были добраться раньше.

– Мы доедем до Торчева к полудню, - сказал Антон.

Это были его последние слова, сказанные им вплоть до того, как над нами стали

возвышаться стены столицы Империи Рузанин. Тройка уставших лошадей и два не менее

измотанных путешествием пассажира ступили за ворота города императора.

ГЛАВА 7

Я смотрела на этот величественный город, и глаза сами собой увеличивались, как у

ребёнка. Настолько удивлённой я была только тогда, когда ещё в детстве впервые

увидела, как Ромска танцуют вокруг костра.

– Как я буду жить среди этих людей? – спросила я себя. – Как я стану одной из них?

Те же вопросы терзали меня, и когда я заметила высокого дворянина в лисьей шапке и

вышитом пальто. У дамы же рядом с ним был подобный головной убор, но от него

спускались нити жемчуга, заканчивавшиеся у подбородка. А за этой парой открывался

вид на великолепный дворец в свете полуденного солнца. Но, несмотря на всё это, живот

болел. Всё же, мне нужно было что-то большее, чем твёрдый сыр и немного хлеба из той

сумки, которую отдали Антону. Но, возможно, мой голод просто разыгрался от того, что

дворец напоминал большой торт.

Высокие арочные окна были будто засахарены, а края были отделаны разноцветной

плиткой. Сеть замысловатых гравюр заставляла стены выглядеть словно глазуревыми, а

на конце каждой башни, казалось, есть что-то круглое и сладкое.

В сравнении с этим, всё, что я когда-либо видела в империи, казалось унылым и тусклым.

Прошло несколько мгновений, чтобы я смогла оторвать взгляд от замка. Только тогда я

заметила ряды причудливых лавок с их резными навесами, интересно окрашенные дома.

Но самым ужасным было то, что я начала чувствовать весь этот город. Нищий мальчишка

с босыми холодными ногами; возмущённый и злой мужчина, выливший на улицу всё

содержимое ночного горшка; усталость вешавшей на верёвку вещи беременной женщины;

опасавшегося чего-то, но прятавшего свой взгляд ото всех присутствующих дворянина.

Чем глубже мы заходили в город – тем больше людей становилось. Они буквально

наводняли улицы; они были везде, куда ни посмотри. Некоторые протягивали руки в

ожидании милостыни, другие рассматривали свой товар из резной кости или меха мелких

животных. Всматриваясь во все эти толпы людей, я чувствовала их, их отчаянье.

Но чувствовала ли я их всех? Или же я просто боюсь того, что случится, если я попытаюсь

это сделать?

– Ты в порядке? – спросил меня Антон.

– Их просто слишком много, - моё тело дрожало так сильно, что пришлось схватиться за

край так, что костяшки побелели.

– Ты не привыкла к толпам людей? Ромска же торгуют в городах.

– Нет, они прятали меня от всего этого, - я всплеснула руками. – Они передавали меня

другим караванам или прятали в деревьях, пока не вернутся с работы.

Опыт показывал что-то подобное тому, что произошло в монастыре. В памяти вспыхнули

картины прошлого. Когда мы пошли на рынок, чтобы практиковаться в способностях,

сёстрам пришлось закрывать уши от того, как я кричала в порыве безумия.

– Почему? – нахмурился Антон. Позади него толпа была яркой и постоянно двигалась. –

Что происходит, когда вокруг так много людей?

Где-то в толпе заплакал ребёнок. Звук был таким громким, что я невольно всхлипнула, зарыла лицо в волосы и прижалась к Антону. Для него это было так неожиданно, что он