Хакс пошевелился и тут же слабо дрогнул, когда треклятая игла отчетливее ощутилась внутри.

– Я говорю это всё к следующему. Если бы я не стал затирать вас, полковник Фетч с наибольшей вероятностью был бы уже под арестом, а мы с вами были бы свободны. Но я ни в коем случае не ставлю вам это в вину. Поэтому я хочу спросить вас: если я пронесу к полковнику что-то подобное еще раз, а вы вдруг снова окажетесь там… насколько велика ваша провинность, которой он пользуется? Я не требую рассказа, я спрашиваю, насколько серьезное наказание вам грозит и грозит ли вообще, если придется объясняться перед адмиралом о собственном молчании.

Всё время рассказа Ликс молчал и не поднимал глаз, внимательно слушая, хоть это и давалось непросто. Да, история звучала логично. Если верить Хаксу и считать, что он союзник.

А если это все - искусная ложь, сотканная вместе с Фетчем? Если это все еще испытание, цель которого - проверить покорность Ликса?..

Врач закрыл глаза, потер переносицу и вздохнул. Упрямая наивность с именем “надежда” не давала отказаться от Хакса, заставляла говорить честно, а не бежать прятаться в относительно безопасной каюте, но в одиночестве.

– Смерть, - тихо ответил Ликс, поднимая усталый взгляд на Хакса, - либо лишение медицинской лицензии и изгнание из Первого Ордена. Я…

Он сглотнул и все же пояснил, чтобы быть таким же честным с Хаксом, каким тот сам был, рассказав всю историю:

– Я убил полковника Хайнкеля три года назад. Изменил состав его лекарства. Он и так был тяжело болен, я ускорил процесс, никто не заметил… кроме полковника Фетча.

От этих слов у Хакса опустились плечи, а в груди поселилось чувство тяжелой обреченности. Результат раскрытия преступления был однозначным, но после того, что он видел и что сделал, выкинуть жизнь Ликса за борт он уже не мог.

Полковник Хайнкель, честно сказать, более чем заслуживал своей участи. Он не любил своих людей, подчас впустую тратил жизни, и был жесток и скор на самоуправство, хотя острого ума и стратегического мышления у него было не отнять.

Что ж, значит, все возможные варианты нового обмана разом отпадают.

– Понял вас, - негромко ответил Хакс.
– Благодарю за прямоту. Тогда…

Он негромко вздохнул:

– Тогда постарайтесь отдохнуть и не попадаться ему на глаза. Сейчас он зол на меня, надеюсь, так оно и останется до тех пор, пока я не придумаю возможность оставить вас в стороне от этого дела. Спокойного дня.

Капитан отлип от окна и тут же снова невольно дрогнул от возобновившихся ощущений в животе. Если бы можно было не двигаться вообще, было бы хорошо, но следовало идти.

Однако когда Хакс уже отошел на пару метров, Ликс вспомнил, что хотел сделать, чтобы проверить своего возможного союзника. Врач тут же проклял себя сотни раз как величайшего идиота Финализатора, но вслух всё-таки воскликнул:

– Капитан, минутку!

Намеревавшийся сделать новый шаг прочь Хакс остановился и вопросительно взглянул на врача через плечо. Удивительно, что он вообще осмелился его остановить, не то, что сейчас еще что-то сказать.

– Да?

Ликс поднял глаза и робко спросил, указывая на свое правое ухо:

– Могу я… проверить?

Хакс повернулся правым виском к Ликсу и молча оттянул плоскую сережку от поверхности уха. То уже почти зажило и кровить, к счастью, не собиралось.

Увидев хоть какое-то доказательство, врач дрожаще выдохнул, чувствуя облегчение и неловкость одновременно.

– Да, вижу… Спасибо, капитан. Я просто сомневался. Простите.

– Главное, что теперь вы, вероятно, убедились, что я не враг, - спокойно ответил Хакс.
– По крайней мере, я на это надеюсь. До свидания, Ликс. Берегите себя.

С этими словами он развернулся и пошел прочь по коридору.

Врач кивнул в никуда и тяжело вздохнул, опуская голову, после чего тоже быстро пошел к себе. Лучше Фетчу не видеть, что его в комнате нет… Наверняка поймет, что что-то не так.

***

Хакс сел за один из самых дальних офицерских столиков в тридцать четвертой столовой и установил перед собой датапад. До отбоя оставалось два часа и дооформить документы он намеревался тогда, когда вернет иглу полковнику.

Ну или получит вторую, если Ликс не станет ему помогать.

Капитан вбил добытый у всё той же женщины-врача из медотсека Ликса связной номер - “чтобы больше вас не беспокоить” - и принялся набирать короткое сообщение:

“Вы можете добыть мне скальпель, хирургический пинцет и медицинский степлер? Я буду вам очень обязан.

Х.”

Ответ пришел всего через пару минут:

“Могу. Но зачем?” - и даже без подписи. И так понятно, кто и кому пишет.

Хакс поморщился, не будучи привычен к вопросам из серии “зачем” и “почему”. Но Ликс не являлся его подчиненным, и этот весьма резонный вопрос следовало принять.