Хакс повалился на кровать на живот, не обращая внимания на то, что пачкает простыни, и натянул сбитое одеяло на плечи.

У него было около десяти минут, чтобы понять, что ему делать, прежде чем пытка с наибольшей вероятностью возобновится.

…и она действительно возобновилась, но позже, минут через двадцать. Фетч прекрасно видел, что происходит в каюте, и терпеливо дождался момента, когда Хакс наконец успокоится и начнет засыпать. Когда он затих, виброигла ожила и принялась дрожать, мешая спать и лежать на животе.

***

Хакс вышел из конференц-зала едва ли не шатаясь. Возвращаться в каюту хоть на секунду до извлечения иглы или отбоя он не намеревался. Пока Фетч его не видит - он не страдает.

Уснуть ему так и не дали; всю оставшуюся ночь игла вибрировала внутри то сильнее, то слабее, и под утро мышцы ощущались каменными от постоянной пульсирующей боли, кровь промочила часть простыни насквозь, а капитан потерял возможность нагибаться, потому что разогнуться обратно не было бы сил.

Пришлось убить и эту футболку, чтобы не замазать китель.

На брифинге Хакс взгляда полковника избегал, чтобы не нарваться. Включись игла - он бы выдержал. Умер бы, но никогда не выдал своего позора, своей слабости и глупости.

После брифинга Хакс сходил до медблока, чтобы выяснить, где живет Ликс, и отправился к нему.

Как уговорить врача открыть дверь, он пока что не имел ни малейшего представления и, когда дошел, просто приложил руку к сенсорной панели видеофона и стал ждать. Сначала повисла тишина, потом устройство пискнуло, оповещая, что связь с каютой установлена, но Ликс не заговорил.

Он застыл по ту сторону двери в страхе, что Хакс пришел мучить его, или задавать каверзные вопросы, или еще что-то…

По связи раздался резкий вздох, но заговорить врач опять не решился, невольно оставив это право Хаксу.

– Мне нужно поговорить с вами, - тихо произнес капитан, практически касаясь губами микрофона.
– Не в вашей каюте. За вами смотрят наверняка так же, как за мной. Я прошу вас. Любое место, хоть самое шумное, я не намереваюсь вас трогать.

Ликс, пока капитан за дверью разговаривал, сполз по стене и уткнулся носом в колени, обнимая их и пытаясь понять, что ему делать. Говорить с Хаксом? Зачем? Что хорошего этот ледяной человек ему скажет? Чего вообще он хочет добиться?..

Однако в душе все равно билось глупое, последнее упрямство, что нельзя бежать от Хакса без прямого доказательства его связи с Фетчем. Мало ли, в шлеме ведь ничего не было видно…

– Подождите, - погромче ответил Ликс, поднимая голову и вставая. Ему пришлось быстро поверх бытового неофициального костюма накинуть халат и только после этого открыть дверь.

Выглядел он, мягко говоря, плохо. Бледное лицо, растрепанные волосы и мешки под глазами, сутулые плечи.

– Куда пойти?
– тихо спросил Ликс, не поднимая взгляда на капитана.

От одного вида врача у Хакса опять начало отвратительно тянуть в районе желудка. Вернулось ощущение мягкого, беспомощного тела под сапогом.

– Туда, где нет камер, - ответил он.
– Где нас не услышат, куда угодно. На ваш выбор.

Ликс бездумно посмотрел по сторонам, пытаясь понять, куда можно пойти на этом огромном корабле. В голове мелькнуло только одно подходящее место, и он молча пошел вперед. Хакс двинулся следом за ним, но на расстоянии, чтобы у врача не могло возникнуть чувство опасности прямо за спиной.

Они вышли к небольшому смотровому окну в отдельной узкой нише, где часто останавались офицеры, чтобы поговорить. Всего три метра в длину и два - в ширину, окно легко закрывалось бронепанелью в случае атаки.

Сейчас же через него прекрасно был виден простор космоса и сверкающие звезды далеких систем. Ликс привалился боком к стеклу, спиной вжался в нишу стены, и тихо спросил:

– Что вам нужно?

– Около недели назад я провалил миссию, - сразу заговорил Хакс, занимая место напротив.
– Вверенный моим людям прототип СИД-перехватчика нового класса в погоне за контрабандистским судном потерпел крушение в секторе Бормеа. Перед тем, как получить заряд из турели и взорваться, команда успела перехватить и передать мне сигнал бедствия, который посылал звездолет на собственную базу. В результате миссия по местонахождению базы была выполнена, но пилот и стрелок погибли, а прототип был потерян. Полковник Фетч предложил мне выбор: либо мои люди идут в штрафбат на месяц, а я становлюсь лейтенантом, либо я прихожу к нему в каюту. Я выбрал второе и оказался там, где я сейчас.

Он опустил глаза в пол, но потом взглянул на Ликса вновь:

– Вчера, когда меня примагнитили к стене наручниками, я не мог помочь ни себе, ни тем более вам. Об этом я сожалею, - капитан моргнул, пытаясь расправиться с неуходящей тошнотой.
– Я должен был показать полковнику, что мне плевать на вас. Иначе он использовал бы вас для давления еще и на меня. Вчера же под мой китель было вшито звукозаписывающее устройство, запись с которого я намеревался обрезать и предоставить адмиралу. Я потратил три часа на то, чтобы вычистить с заднего фона вас, но полковник об этой записи узнал. Как я понял, с помощью камер и микрофонов, установленных в моей каюте. Сейчас записи уже нет.