– - Думаю. Ненастье идёт с гор. Налегке, под уклон мы успели бы добежать до дома Лембы. Но быстро везти Латиру сейчас нельзя. Я позову охотников, и будем делать стоянку.

– - Зови их, а я тебя пока немножко погрею, -- нав расстегнул комбинезон и прижал женщину к груди, кожа к коже, крепко обвил руками.

Вильяра тихонько рассмеялась:

– - Скажи лучше, сам погреешься, мёрзлый уголёк Ромига. Хотела бы я увидеть мир, откуда ты родом. Любопытно, что за место, где разумный, взрослый, грозный воин -- едва держится на лыжах и не умеет строить из снега?

– - Ха, у нас есть места, где лето круглый год, и так жарко, что вода вообще не замерзает. Там тени исчезают в полдень, потому что солнце проходит прямо над головой. А есть места, где вечные снега никогда не тают, слёживаются во льды, и ледяные реки текут в море. Там солнце ходит низко, полгода -- день, полгода -- ночь, и круглый год -- зима. А в угодьях, где я жил дольше всего, есть и зима, и лето, но всё равно, по-вашему, очень тепло... Скажи, сейчас зима?

– - Да, Нимрин, начало зимы.

– - А почему такой длинный день, и солнце так высоко?

– - Так скоро же высокое солнцестояние! После него день станет убывать, пока не сравняется с ночью. Около зимнего равноденствия будет самое маленькое солнце и самая тёмная луна. Позже солнце начнёт расти, луна светлеть, но день продолжит укорачиваться. От зимнего равноденствия до низкого солнцестояния -- самая глухая и лютая зима, время снов. Потом день станет удлиняться, солнце -- расти быстрее и греть сильнее. Придёт весна с паводками, высокими приливами и пробуждением вулканов. Позже большое солнце и светлая луна позовут к себе зелень, ростки пронзят лёд, снег растает, и наступит лето. Макушка его -- после равноденствия, когда жар великого солнца ещё не ослаб, а день растёт... Вот не думала, Нимрин, что буду кому-то это растолковывать!

– - Почему?

– - Обычно матери объясняют детям про солнце и луну.

В голосе колдуньи послышалась печаль, и Ромига не стал деликатничать, задал прямой вопрос.

– - У тебя нет детей, мудрая?

Вильяра ответила сухо:

– - Нет, и не будет. Когда меня выбрали, я ещё не знала мужа. А потом я отсекла и похоронила свою родовую ветвь. Стихии приняли её вместе с моим прежним именем, чтобы после посвящения в мудрые наделить меня колдовским даром, здоровьем и годами жизни всех моих не рождённых потомков.

Ромига присвистнул:

– - Ты что же, бессмертная?

– - Нет. Но все мудрые стареют в десятки раз медленнее остальных охотников и очень трудно умирают.

Маловато радости в голосе! Нав даже отстранил женщину от себя, чтобы заглянуть ей в глаза. В родном мире он встречал магов, готовых продать всё и вся за возможность продлить свою жизнь хотя бы вдвое. Не из навов, естественно.

– - Скажи, Вильяра, оно того стоило?

Колдунья покачала головой:

– - Чтобы хранить клан, да. Врождённого дара мало, чтобы превозмочь буйство стихий. Колдун без посвящения не усмирит паводок, не отведёт в сторону лавовую реку. И мудрые-то не справляются, гибнут. Так погиб прошлый хранитель клана Вилья.., -- Вильяра мельком глянула на небо и осеклась, мягко отпихнула Ромигу от себя.
– - Прости, Нимрин, договорим потом. Сейчас я зову охотников и начинаю искать место для стоянки. А ты со зверями пока посторожи Латиру.

Мудрая сосредоточилась, посылая зов. Вернулась в реальность, болезненно поморщилась, потёрла виски:

– - Щуровой тропой, через жерло вулкана, ледяной лабиринт и звериную задницу! Когда же это пройдёт, наконец!

Солнце нырнуло за отрог, сразу стало темно и холодно. Лежавший пластом Латира завозился, начал осторожно приподниматься.

– - Малая, забери куртку, я уже в состоянии натянуть свою, -- старик встал на четвереньки, опустился на пятки, медленно, опираясь руками, выпрямил спину. Вильяра возмущённо шикнула, он ответил улыбкой, -- Какая же ты выросла красавица! Прости, что я тогда не смог отстоять другой выбор, сохранить тебя для Лембы. Моя воля, посвятил бы Стиду из дома Муни.

Вильяра оскалила клыки:

– - Стиду? Мудрый Латира, после двухлетнего молчания твои речи звучат для меня неразрешимыми загадками. Я с удовольствием их поразгадываю, но позже, в безопасном месте. Давай уже сюда мою куртку. И одевайся скорее сам. Помочь?

– - Нет, справлюсь.

Старик оделся и снова лёг. Оба зверя без команды устроились с двух сторон, охраняя его и грея. Вильяра надела лыжи, покатилась вниз. Приглядевшись, Ромига увидел две маленькие фигурки на дне долины, ещё три -- на разных склонах. Рассредоточенная группа вновь собиралась.

Скорость, с которой охотники обустроили лагерь, впечатляла. Три иглу выросли, будто по волшебству. Отличий от эскимосских снежных домиков Ромига не заметил ни издали, ни когда спустился вниз вместе с Латирой и зверями. Раненый ехал на Юни: не на буксире и не сидя верхом, а лёжа вдоль хребта. Идти Латира вряд ли бы смог, и совершенно точно, это не добавило бы ему здоровья. Нав не стал надевать лыжи, шагал рядом, подстраховывая горе-ездока, чтоб не свалился, но старик даже в полубеспамятстве держался на звере, будто репей. Ромига видел, как ему больно и худо, и с трудом давил искушение -- позадавать вопросы. Но не тот случай, когда выгодно пользоваться чужой слабостью: Вильяре этот тип, очевидно, дорог, да и самому Ромиге, скорее всего, пригодится живым-здоровым, и не в обиде на нава. Старик заговорил первым, пробормотал чуть слышно: