Путь был недолгим и закончился между двух величественных гор. Небольшая долина, где располагался главный лагерь, заканчивался тупиком, который не так-то просто преодолеть.

Империя была здесь в ловушка, но рассчитывала на своих солдат и укрепления. Последние не слишком радовали искушенный в обороне глаз Уильяма. Но даже такое построить из досок, элементов мебели и прочих вещей, что случайно попали в этот мир - уже достижение. Правда, одна шашка динамита ничего не остановит от баррикад.

А вот среди людей и представителей других рас. Из разных эпох, разных национальностей. Но главная особенность - никаких стариков или детей. Максимум подростки лет двенадцати-четырнадцати. Мало женщин, а уж при оружии так вообще не больше пяти-шести амазонок. Других же спешно тренировали владению мечом и другим оружием. Учитывая их забитый вид, о хорошем отношении к ним говорить не приходится.

Неприятное зрелище сменилось другим, когда они приходили мимо лежаков с раненными. Без лекарств, с прижженными в полевых условиях ранами, трое несчастных мучились,наверняка моля о смерти. Если дело дойдет до серьезной битвы, то каждый раненый будет убитым.

– Возможно, я смогу им помочь, - неожиданно остановился Франкенштейн, поглядев на них, но после двинулся следом.

– Не нужно отрезать ничьи конечности, - совершенно серьезно предупредила Катерина.

– Желание дамы - закон, - своей манере чуть поклонился доктор, положив руку на грудь.

Вскоре их привели к концу долины, где располагался деревянный трон. И одновременно паланкин. Император и его свита стояла практически в линию. И пепельная пустыня вокруг красноречиво указывала на то, каким местом им приходится править.

Сами Пиррос и Глабр сильно напоминали друг друга. Их можно было бы даже отдаленно назвать братьями. Оба светловолосые, короткостриженные под легионеров. Низкого роста, даже на пару сантиметров ниже Салима. Зато с развитой мускулатурой, напоминали рельефом древнегреческие произведения искусства. Ни капли жира, зато каждый мускул отливал силой. Хоть сейчас отправляй на олимпийские игры.

Но лицо Императора было усталым и осунувшимся. Как и соратник легат, они долго не спали в свете последних событий.

Глабр выглядел гораздо моложе, но множество шрамов на обнаженном теле выдавали в нем бывалого воина, не раз бросавшимся в гущу битвы.

Из одежды на обоих были лишь брюки с синими поясами из длинных кусков ткани. И сапоги достаточно современного покроя.

Еще рядом с троном стояла женщина. Человек. Смуглая кожа, возможно, из латинской Америки. Неизвестно, откуда ей удалось достать дворянское сине-белое платье семнадцатого или шестнадцатого века, но за прошедшее время оно уже успело порядком поизноситься.

Все пристально наблюдали за приближающимися путешественниками. Но потом римляне вперились

Глава маленькой Римской Империи молчал. Вместо него на сносном английском заговорил Глабр:

– Сколько мы не виделись, Марк?

– Марк?
– переспросил шепотом Уильям, взглянув на Хэммета.

Профессор же скрестил руки на груди, спокойно глядя на давних знакомых. Было видно, что самопровозглашенный Цезарь весьма не рад его видеть.

Путешественники не знали, чего ждать каждую следующую секунду. Салим то и дело косился на туземца позади. Тот, кажется, что-то заподозрил, поэтому острие копья опасно смотрело в спину орка.

Также императора охраняла его личная гвардия, стоявшая позади трона. Четверо разномастных охранников с ружьями и револьверами. У одного человека даже имелось старое кремниевое, но это компенсировалось широким топором за спиной, а также элементами средневековой брони, что еще не пришли в негодность. Шутить с ними - плохая идея.

Именно поэтому профессора даже не разоружили. Римляне чувствовали себя весьма уверенно. При таком количестве подданных - неудивительно.

Катерина прикинула шансы. И они были нулевыми. Поэтому рыжеволосая даже не вытащила припрятанный скальпель, чтобы не провоцировать телохранителей.

Тут Пиррос заговорил на латыни. И Хэммет ему ответил.

Этот язык хорошо понимал только Виктор, который то и дело расплывался в улыбке, слушая разговор. Еще отец Витторио, но тот стоял далеко.

– О чем они говорят?
– все же преодолел гордость и спросил Уильям, обратившись к доктору.

– Обсуждают старые времена...

Но бывший крестоносец не слишком в это поверил. Михаил выглядел напряженным. И даже нервничал. В то время как император словно упивался положением.

– Ты предал нас, Марк Красс!
– не выдержал и вмешался Глабр.