Он молчал, просматривал почту.

— И еще звонили от Пардьюс, — с нажимом. — Они отказали адмиралтейству. И поддоны пойдут к нам. Их мистер Рикетс приносит извинения, они были обязаны подписать другой договор. Что-то срочное, сказал, важнее, чем мы.

Он молчал.

— Я сказала, вас нет, — надеялась вытянуть из Чарли оправдание, — что вам срочно пришлось выехать в Бирмингем. И потом постаралась добиться от него обещаний. То есть каких-то сроков по поставкам этих ваших поддонов, подносов, или как их там, — это было уже вовсе ни к чему. — И знаете что?

Он только рассмеялся. Комедиант какой-то.

Она облокотилась о шкаф, смотрела на него сверху вниз. Он просматривал почту. Она повернулась так, чтобы были видны ее руки, нарочно, чтобы он заметил. Но ему было все равно, он не смотрел.

— Все хорошо?

Он поднял на нее глаза. Что-то новое и страшное застыло в них. Она сгорала от любопытства.

— Да. А в чем дело?

— Просто спросила. Так что я сказала, вы перезвоните. Понимаете, я всегда так, волнуюсь, а впрочем, наверняка напрасно, — она явно лукавила.

Он вернулся к письмам. Наступила пауза. Она припудрила нос.

— Не буду обманывать, что это мечта всей моей жизни, — она бросила презрительный взгляд на картотеку, — болеете вы, или что там у вас стряслось, нет уж, увольте, только не малышка Дот.

Отношения их были не такими близкими, чтобы разговаривать столь фамильярно, но ей очень хотелось выудить из него правду. Он был таким беспомощным. Вчера она перенервничала из-за его исчезновения, сегодня этот странный взгляд. Она уверяла себя, что просто не хочет оставаться одна с этой картотекой.

— А что вы вчера делали? У вас было свидание? Вы что-то отмечали? Какое-то событие?

Он испуганно взглянул на нее. Она притворилась, что поняла по его глазам причину.

— Так, у вас похмелье? — защебетала она. — А у меня ни разу в жизни не было похмелья. Только голова немного кружилась, совсем чуть-чуть, даже мама ничего не заметила. А если не знает мама, то другим и подавно нет дела.

Он выпрямился на стуле. Она знала, что он не умеет лгать.

— Так, пара стаканчиков портвейна, но мне сразу ударило в голову. Это, наверняка, его аромат, знаете, сладкий, как роза… — она запнулась, увидав, что лицо его перекосило судорогой.

— Что с вами? Вам плохо?

— Слабость.

— Опустите голову на колени, я принесу воды.

Он сгорбился на стуле.

— Да, глядя на вас, буду осторожней, — она кривила душой, притворялась, что верит в это похмелье.

— Благодарю вас. — Он даже не притронулся к воде. Она молчала.

Как всегда, выручил телефонный звонок. Он жадно схватил трубку, прижал к уху.

— Это ты, Дот? — звонила помощница Коркера.

— Да.

— А, мистер Саммерс. Доброе утро, мистер Саммерс. Мистер Мид просит вас уделить ему немного времени.

— Когда? Сейчас?

— Да, будьте так добры. Благодарю вас, — и повесила трубку. Мистер Коркер Мид был главным начальником Чарли.

— Коркер, — объяснил он мисс Питтер, выходя из комнаты.

— Ах ты, леший, — выругалась она без тени лукавства.

Мистер Мид ждал его в кабинете. Он удивился, узнав, что Чарли на работе, думал, болезнь продлится несколько дней. Каждое утро он получал список тех, кто не явился — самым первым делом. И никак не ожидал, что юный Саммерс вернется так быстро. Для мистера Мида не было ничего неожиданного в том, что эти молодые солдаты, пришедшие с войны, ведут себя не совсем нормально — это вполне естественно. И он хотел побеседовать с Чарли, он все предусмотрел. Более того, он постарался и подготовил небольшую речь, так как этот юноша был первым, кто вернулся. И хотя Чарли проболел лишь день, это был подходящий повод поговорить по душам. Поскольку он был мастером своего дела, этот Коркер Мид.

— Доброе утро. Присаживайся. Все путем? Курить будешь?

— Мы запаздываем с первой установкой, — мрачно сказал Чарли. — Опаздываем на девять недель.

— Ну, в наши дни — это не такой большой срок. Ничего, для нас это не фатально. Но я о тебе. Как сам?

— Хорошо.

— Отлично, раз так. Но вам, молодым, должно быть, трудновато, после всего, что было.

Чарли молчал. Он сосредоточенно рассматривал фотографию на столе у шефа. На ней была миссис Мид. С большим зобом.

— Хотя на этой войне пострадали все, в том числе и в тылу. Так что досталось не только на фронте, — держась за свою мысль. — Здесь тоже пришлось пороху понюхать.

Чарли молчал.

— Вы не думали взять несколько дней отгула? — без тени сарказма спросил Коркер. — Надо как-то оглядеться, освоиться, я все понимаю.

— Нет, мистер Мид, спасибо.

— Подумайте об этом. А мы с удовольствием дадим вам отгул. И не тревожьтесь вы так из-за этого контракта. Вы отлично справляетесь, Саммерс. На этом все. Но в следующий раз прошу предупреждать заранее.

Чарли и на этот раз молчал, ушел, не проронив ни слова. Это и не понравилось мистеру Миду. И еще: он ни разу не сказал «сэр».