шагов назад.

– Ты, мелкий никчемный наездник! – кричит Кроуфорд. – Такой же бесполезный, как и

эта лошадь. – Кроуфорд смотрит на Грозовую Тучу, гнедого в яблоках коня, который ржет и

мечется кругами. – Что? Думаешь, что заслуживаешь похвалы? Второе место – это все равно,

что неудачник! – Он пинает дверь в его стойло. Натали и жокей подпрыгивают так же, как и

я. Какой же он все-таки мудак.

– Мистер Кроуфорд, сэр, – начинает жокей, но Кроуфорд не дает ему шанса что-либо

сказать.

– Ты уволен! И я хочу, чтобы этого коня отправили на живодерню! Больше я за это

платить не намерен. Какая же пустая трата времени.

Он вновь пинает стойло, и его собачка начинает лаять, дергая поводок, будто не может

дождаться момента, чтобы убраться отсюда. Я сочувствую ей.

– Это великолепное создание, мистер Кроуфорд. Вы не можете просто… – пытается

спорить жокей, но Кроуфорд неумолим. – Свободен! Убирайся с глаз моих, пока я и тебя не

отослал.

Натали выглядит так, будто у нее в глазах стоят слезы, но она сохраняет серьезное

выражение, в то время как жокей пулей вылетает из помещения, а Кроуфорд переводит

взгляд на нее. – Ты тоже! – ревет он.

– Да, сэр, – пискнув, она направляется на выход.

– И заткни эту чертову собаку! – орет он, но песик лает лишь ожесточеннее.

Натали вся дрожит.

– Не думаю, что ему нравятся лошади…

Кроуфорд резко пинает собачку по ребрам, буквально подбрасывая от земли силой

своего удара. Бедное животное скулит и жмется вокруг ног Натали, на этот раз трясясь, но

перестав лаять.

25

N.A.G. – Переводы книг

– Так-то лучше, – фыркает он. – А теперь проваливай и займись своими чертовыми

делами, пока я и тебя не уволил.

Натали выглядит так, будто вот-вот разразится рыданиями, а Кроуфорд тем временем

проносится мимо нее, покидая конюшни в облаке пыли.

Охваченная яростью, я наблюдаю, как он удаляется. Не справедливо, что люди вроде

Кроуфорда могут делать все, что им заблагорассудится, и это им сходит с рук. Где же

справедливость за разрушенные им жизни?

Гнев кипит в моих венах. Я разворачиваюсь и отправляюсь на поиски Сент-Клэра, а

найдя его в толпе, отвожу от друзей к тихому углу, подальше от всего этого шума.

– Что такое? – спрашивает он. – Что-то случилось?

Я киваю, заставляя себя сохранять хладнокровие.

– Мы должны заставить Кроуфорда заплатить.

– Как? – спрашивает он.

– Сам знаешь как, – говорю я со сталью в голосе.

Сент-Клэр выглядит удивленным, и на мгновение потерявшим дар речи.

– Но, Грэйс…

– Я понимаю, о чем прошу, но не могу смириться. То, как он третирует людей, это

неправильно. Он заслуживает расплаты за все, что совершил. А ты единственный, кто может

ударить его по самому больному.

Сент-Клэр изучает меня, все еще сомневаясь.

– Я согласен со всем, что ты говоришь. Но, Грэйс, ты же знаешь, я бросил все это.

Действительно бросил.

– Поэтому мы провернем это вместе. – Решительно смотрю на него. – Мы выкрадем ту

картину Арманда. Таким образом, у него будет на одну возможность меньше верховодить над

кем-то.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

На следующее утро я просыпаюсь по-прежнему полная решимости заставить Кроуфорда

заплатить за все совершенное им зло, но Сент-Клэра рядом со мной в кровати нет. Я чувствую

аромат кофе и восхитительного бекона, поэтому спускаюсь вниз и обнаруживаю его на кухне

за приготовлением для меня этого пиршества.

– Чем сегодня займемся? – спрашивает он, доставая хрустящие вафли из вафельницы и

кладя их на тарелку рядом с беконом и свежими фруктами. – Я подумывал о пикнике у озера

в Сент-Джеймс парке. Мы можем расслабиться на солнышке, понаблюдать, как кормят

пеликанов… что скажешь? – Он украшает вафли разрезанными ягодами и взбитыми