Аккуратно отложив Джинни на пол и подстелив ей под голову свой пиджак, Эраст Петрович ловко начал помогать Гарри оттаскивать в сторону камни, и уже спустя полчаса проход был готов.

Фандорина слегка удивила видимая невооруженным глазом глуповатость белокурого мужчины, который никак не хотел вставать, чтобы отправиться к выходу, но детектив не стал обращать на сей факт особого внимания, так как это не имело для него абсолютно никакого значения и лишь продолжил нести Джинни вперед, позволив мальчикам разобраться самим с горе-преподавателем.

Когда все пятеро оказались у трубы, ведущей в туалет Плаксы Миртл, всем стало понятно, что выбраться отсюда не так уж и просто, но слегка потрепанная после путешествия, но все еще волшебная птица феникс пришла им на выручку. Эраст Петрович на правах самого старшего и выносливого из всех присутствующих первым схватил бедолагу птицу за хвост одной рукой, продолжая второй крепко держать Джинни. Остальные искатели приключений на место, служащее им опорой при сидении, по очереди прицепились к детективу, крепко держась друг за друга.

***

– Скорее, скорее, они ожили! – кричала мадам Помфри, влетая в кабинет директора с радостной улыбкой на лице.

Участники путешествия в Тайную комнату только что закончили свое повествование о Томе Реддле и его ручной зверушке временному директору МакГонагалл и теперь смотрели на сверх меры возбужденную целительницу, принесшую им радостную новость. Не медля ни секунды, все, за исключением свихнувшегося Локонса, бросились в больничное крыло, предвкушая долгожданную встречу с друзьями.

Забежав в палату, мальчишки бросились к кровати Гермионы, светясь улыбками счастья, а Эраст Петрович направился в сторону постели Масы. Однако, детективу пришлось остановиться на полпути по той причине, что место посетителя у кровати Масы уже было занято. Эраста Петровича не очень удивила сидящая рядом с японцем мадам Стебль, которая беспрестанно рыдая от счастья и громко сморкаясь в мокрый до нитки платок, краснея и смущаясь, то и дело порывалась наброситься на Масу с крепкими объятьями. Единственное, что могло удержать профессора травологии от подобных манипуляций с Масой – это тот факт, что ее возлюбленный был еще слишком слаб для физической близости, иначе он бы уже давно находился в удушающей хватке цепких женских рук влюбленной до беспамятства женщины. Японец же, судя по выражению его лица, не знал, как, не владея языком, вежливо отделаться от приставучей любительницы растений, и только озирался по сторонам в поисках спасенья, коим и оказался вовремя подоспевший Фандорин.

Маса широко улыбнулся хозяину и уже подскочил в кровати для того, чтобы поприветствовать его, но цепкие руки мадам Стебль, которая неодобряюще замотала головой при виде нерациональных действий возлюбленного, вернули нерадивого японца на место. Возмущению Масы не было предела, что и выражали его злостно сверкающие глаза, но высказать вслух свое недовольство он так и не решился, а только вновь повернулся в сторону господина, который уже приблизился к ним.

– Ох, я Вас оставлю, – нежно пропела преподаватель травологии, размышляя о том, стоит ли чмокнуть Масу в щеку, и, к счастью последнего, так и не решилась, отводя от японца влюбленный взгляд.

– Господзин, я виноват… – начал оправдываться Маса, когда женщина скрылась за перегородкой, но был прерван крепким рукопожатием хозяина.

– Маса, я рад, что ты снова в строю! Как ты? – проговорил Эраст Петрович, продолжая радостно улыбаться другу. Фандорину все это время было больно видеть Масу в окаменелом состоянии, и он в глубине души боялся, что зелье не сработает, и он потеряет его, как уже однажды чуть не потерял. Теперь же, видя живого и вполне здорового слугу, детектив искренне радовался возвращению друга.

– Мысьцы затекли, нузьна тренировка сротьно! – серьезно ответил Маса, вскакивая с постели. Однако после столь продолжительноц неподвижности мышцы японца не выдержали непосильной нагрузки, и ноги его подкосились, отчего японец с громким грохотом обрушился на пол.

Такого позора Маса не испытывал уже давно, и Эраст Петрович, понимая чувства слуги, быстро помог ему улечься обратно в постель, хоть тот и сопротивлялся со всей присущей ему гордостью.

– Тебе еще рано думать о т-тренировках, полежишь несколько дней тут, пока твой организм окончательно не окрепнет, – сказал Фандорин.

– Но, господзин! – возмутился Маса.

– Это приказ, не смей даже спорить. Будешь лежать тут столько, сколько скажет мадам Помфри. Тем более п-преступника мы уже отыскали и обезвредили.

Маса поменялся в лице, услышав последнюю фразу из уст хозяина. Было заметно, как разочарование и обида заполнили его сердце, от чего и без того круглые щеки японца надулись, выражая тем самым все его возмущение и несправедливость.

– Я подвел Вас, господзин! Я не достоин больсе своего хозяина! Меня не было рядом в самый нузьный момент, я подвел Вас!