Невилл грохнулся в обморок.

– Ученики и преподавательский состав обязуются шесть дней в неделю отработать на общественно-полезных работах: пошив пуховиков, работа на плантациях, лесоповал и остальные увлекательнейшие занятия, – продолжал Снейп. – Деймон Сальваторе, в смерть которого поверил только Долгопупс, объявляется вне закона, а его шайка, что также не вернулась в замок, приговаривается к расстрелу на месте. Каждый, кто владеет какой-либо информацией о местонахождении банды Деймона Сальваторе обязан немедленно поделиться со мной.

– Пиздюк сальноволосый, – прорычал повар.

– С этого момента любой алкоголь на территории замка запрещен, – злорадно подытожил Снейп. – Безалкогольное пиво и хлебный квас также приравниваются к алкоголю.

Не выдержав такого удара, Аларик Зальцман лишился чувств.

– На этом у меня все, – произнес Снейп. – Завтракайте. А потом всех ждут полевые работы.

И покинул Большой зал, жрать в одиночестве, дабы не видеть уничтожающих взглядов.

Жители Хогвартса безмолвно переваривали информацию около пяти минут.

– Мать моя, что ж будет-то? – ахнула Елена Гилберт, поняв в эту самую минуту, что именно она чувствует.

А чувствовала она неминуемую жопу.

====== Глава 25. ======

Деймон Сальваторе, гордой птицей застыв на вершине холма, очень напоминал забытый Богом монумент. Прищуренный взгляд был устремлен куда-то за линию горизонта, словно товарищ генералиссимус зорко высматривал впереди вооруженных до зубных коронок врагов.

– Бляха муха, какая здесь красивая природа! – воскликнул генералиссимус, когда на холм, дыша, как пекинес после длительного бега, вскарабкался Дин Винчестер. – Кажись, здесь снимали фильм про хоббитов.

– Какой фильм? Какие хоббиты? – задыхался трудовик. – Третьи сутки в пути. Три дня не жравши!

– А мне нравится, – вступился за красоты лесных пейзажей Клаус, умудряясь еще попутно что-то брынчать на гитаре. – А воздух какой!

– Ага, словно где-то рядом завод химотходов…

– Стерва! Да ты заебала ныть!

Гермиона, добравшаяся до холма ползком, цепляясь за ноги подозрительно бодрых Гарри и Драко, пыхтела от злости, а красное перекошенное лицо выражало ярое желание устроить здесь небольшую кровавую баню.

Виктория поднялась на холм последней, однако ныть не спешила. Видимо жидкость из фляжки, которая явственно пахла медицинским спиртом, давала ей силы, как эдакий бодрящий компот.

– Товарищ генералиссимус, когда перекур? – робко спросил Гарри.

– Нытики, етить вас в дышло, – буркнул Деймон, послушно стянув вещмешок. – Даю двадцать минут на пожрать и поспать.

Заорав радостные матюки, Гарри и Драко ринулись собирать хворост, а Дин, шепнув что-то про озерцо, язя и обед, уже распаковывал свой трофейный спиннинг.

Деймон и сам был рад немного отдохнуть, поэтому плюхнулся под ближайшее дерево, надвинул панамку на глаза и приготовился захрапеть под ненавязчивое брынчание Майклсона на гитаре. Богатырский храп генералиссимуса контузил дятла и едва не напугал стерву до усрачки, потому как та приняла эти страшные звуки за рык лесного зверя.

Но нормально подремать Деймону не удалось.

– Вашу мать! – рявкнул он, когда порыв ветра прилепил газету, в которую был завернут походный самовар, ему прямо в лицо.

И только он хотел отомстить газете, покромсав ее на мелкие кусочки, как взгляд военрука зацепился за статейку, напечатанную дешевенькой краской на первой полосе.

– Это что за хренотень?

Самогонщица мигом уселась на пенек рядышком и взглянула на указанный заголовок.

«Альбус Дамблдор. Четкий, дерзкий, как пуля резкий»

– Я читала эту статью, – произнесла Гермиона. – Это реклама книги о жизни пахана.

– Книга о жизни пахана? – ахнул Деймон.

– Да, о его детстве, работе на «Пушинке», отношениях с Гриндевальдом Анатольевичем и все такое.

– Что-то мне кажется, пидорасня – вот она истинная цель написания этой книги, – покачал головой Клаус. – Слэш нынче популярен. Вот и фоточку к статье привесили.

И правда, на волшебной фотографии, которая, к восхищению Деймона, была живой, читателям узнавались, хоть и с трудом, двое молодых пацанчиков, лет двадцати. Первый, несомненно молодой пахан, скорчил уткогубы и тянулся к стоящему рядом Гриндевальду, который то и дело крестился и отодвигался подальше.

– Даже читать не буду, – сплюнул на землю Деймон. – Так засрать память пахана…