Холмс слезно прощался с Викторией. Винчестеры, обнявшись, что-то бормотали себе под нос.

– Бро, присматривай за Убивашкой, – произнес Деймон Сальваторе, на прощание обняв забуханного преподавателя ОБЖ. – Кто знает, когда вернусь. И вернусь ли вообще.

– Ну что ты такое ворнякаешь! – разоралась Кэтрин Пирс, разбудив своим воплей всех соседей Клауса. – Говно не тонет, не помрешь.

– Катерина, – прохрипел генералиссимус. – Не серчай за все плохое. И будь…

– Та иди уже, паразит!

– Стерва, надеюсь, ты умрешь первой, – попрощался с отличницей библиотекарь. – Не волнуйся, мы похороним тебя за сараем со всеми почестями.

– Не надейтесь, мистер Сальваторе, – пообещала стерва.

Прощание маленько затянулось. Наконец, когда генералиссимус по-братски попрощался со всеми няшками, к нему вышел сам Гриндевальд, одетый в розовый лыжный пуховик и лапти.

– Возьми, сынок, – прошептал он, сунув Деймону походный термос и маленькую баночку от детского питания Убивашки. – В термосе – чай Улун, в баночке – плутоний. Используй это только в самом крайнем случае.

– Спасибо, старый, – обняв на прощание ученого, поблагодарил Деймон. – На тебе Хогвартс.

Гриндевальд кивнул и, мужественно сдержав слезы, отошел в толпу.

– Ну, не поминайте лихом, – ляпнул Гарри Поттер.

– Ой, я не могу…

– Эдик, не плачь!

– Ну, с Богом, сынки, – прошептал самый добрый министр магии, перекрестив на прощание наших героев.

– Как-то странно слышать это от дьявола, – шепнул Дин, но Деймон лишь пожал плечами.

И открылась перед ними дорога длинная, тернистая, но целью благой устланная. Не оборачиваясь на родные лица со следами длительного запоя, Гарри, шагал впереди всех, обогнав даже чуть приунывшего военрука.

– Так, куда идем? – поинтересовался он, когда дача Клауса казалась издалека лишь мелкой точкой на горизонте.

– Вперед, Поттер, – произнес трудовик. – И ни шагу назад.

– Давайте что ли споем, – скромно предложил Клаус.

– Тот единственный случай, когда я с тобой полностью согласен, небритый ты бомжара, – кивнул Деймон и лихо улыбнулся. – Выйду ночью в поле с конем….

Пару дней спустя

Словно олигофрен на конкурсе косплееров Бэтмена, Северус Снейп вломился в Большой зал и, сняв с Гриффиндора пятьдесят очков за то, что «сегодня у Козерогов плохой день», заметил у учительского стола знакомые затылки коллег.

– Вот вы где, хуйцы, – проскрежетал он, замерев за широкой спиной повара. – И где вас носило в разгар учебного года? Я, как новый директор и пахан Хогвартса, обязан…

– Горе-то какое, – не глядя на него, всхлипнула Елена Гилберт.

– До сих пор не верю, – произнес Сэм Винчестер, утерев глаза поварским колпаком.

– Кажись, недавно совсем поминали пахана вместе, – покачал головой Аларик.

Снейп маленько удивился.

– Я требую объяснений! – рявкнул он. – Повернитесь, когда с вами разговаривает новый пахан.

– На кого ж ты нас покинул, – горько причитал Стефан, словно не услышав зельевара. – Дитё безотцовщиной оставил.

Пронзительный вой, похожий на что-то среднее, между рыком велоцираптора, завыванием ветра и криком банши, едва не разорвал в клочья барабанные перепонки Снейпа.

Это рыдал Долгопупс.

– Да что здесь… – крикнул Снейп и протиснулся между поваром и профессором логики.

К преподавательскому столу был прислонен объект всеобщей скорби, а именно большая фотография сурового генералиссимуса Сальваторе, украшенная черной ленточкой в уголке рамки.

Едва не потоптав гвоздики, накиданные на пол у рамки с фотографией, Снейп так и офигел.

– Етить вашу, – ахнул он. – Он помер что ли?

Гриндевальд прижал к груди рыдающую Кэтрин и глубокомысленно кивнул.

– Как Альбуса похоронили, так Деймона и подкосило. Повесился он.

– На резинке от трусов, – добавил Джереми.

– Прям под люстрой, – покачала головой Елена.

– Пиздец просто, – заключил Аларик.

Долгопупус зарыдал еще пронзительнее.

Снейп замялся.

– Так, а где Винчестер? – подозрительно спросил он.

– Дык, в СИЗО его забрали, – жалостливо пояснил повар. – Оказалось, что Импала в розыске с девяносто седьмого года. Втюхал нам батя ворованную машину, а сам клялся, что выменял ее у прапорщика на ящик тушенки.

– Профессор Сальваторе, – завывал Невилл, рухнув на колени.

– Так, а Виктория где? – с замиранием сердца спросил Снейп. – Где моя ненасытная бестия?

– В монастырь ушла. Не век же ей по миру блядовать.

– А Малфой?