Хоббиты по природе своей совсем не воинственны, и в армию идут нечасто, зато служат обычно подолгу и добросовестно, по два-три срока, откладывая деньги на будущее... Все товарищи Вика были выходцами из низших слоев Хоббитанского общества - главным образом из сельских и городских обедневших родов Хоббитана и Бри. Ширрцев, а особенно представителей старинных именитых родов - Брендизайков, Туков, Бэггинсов, Зайцерров и прочих, в бригаде было немного, и они, чаще всего были сержантами, уорентами или офицерами, выучившимися в Пехотном Корпусе в Форносте или в учебном сержантском батальоне.

Холмсы были также старинной, но патологически бедной семьей из Подхолмной части Ширра. Отучившись в общеобразовательной средней школе, Вик поступил в помощники к автомеханику из Бри, таким образом покинув отчий дом почти пять лет назад...

Но, конечно, тогда он еще не помышлял о военной службе, и регулярно наведывался домой поздравить того, или иного родовича с днем рождения или именинами, и просто проведать мать и отца. Но дома он неизменно чувствовал себя нахлебником - что отчасти было правдой, ибо семейный их промысел состоял в производстве дрожжей, и если в сезон в семье и водились кое-какие деньги, то с начала весны до конца августа род едва сводил концы с концами. Да и какая радость жить в тесной каморке, со всех сторон зажатым семейными родовичами, жившими вместе в отдельных клетях огромного, старого, трещащего по всем швам дома, напоминавшего барак? Тем более, что по хоббитскому обыкновению к этому же муравейнику был пристроен и сарай, где протекало чрезвычайно вонючее производство, и гараж с двумя старыми, раздолбанными грузовиками, и много чего еще... Вечная суета, постоянное подчинение старшим... Словом, Вик не очень-то стремился возвращаться, тем паче, что никто особо и не зазывал его обратно. Устроился парень, ну и хорошо...

В Бри в те времена как раз достроили новый Тракт, широкую шестиполосную дорогу в Аннуминас и Форност, появились автобусы, так что почти все жители Бри быстро обзавелись собственными машинами, главным образом недорогими пикапами и пятиместными открытыми таратайками. Они часто ломались, так что клиентуры в Виковом гараже было, хоть отбавляй, и с доходом особых проблем не предвиделось... Вик поселился в недорого сдаваемом домике всего на одну комнату, в котором, впрочем, было все необходимое, и горя особого не знал, пока...

Ну, в общем, история вышла насквозь романтическая.

Вик влюбился. Крепко, бездумно, и надо сказать, ему отвечали взаимностью! Эх, какое это сказочное чувство... Для хоббита любовь значит даже побольше, чем для громадин, которые пишут про неё удивительно складные вирши, и даже целые книги в два, а то и четыре пальца толщиной. Ведь у хоббита, ну почти у всякого, любовь в жизни обычно одна. Так что неудивительно, что Вик тогда буквально порхал по своему гаражу, на удивление начальнику-гному, в считанные минуты справлялся даже с самым замысловатым ремонтом, а по выходным, бывало, красовался на городском стадионе, выигрывая один за другим городские призы по Большому Дарцу...

Вик видел в её глазах ответ на свои вопросы, свои чаянья, свои мечты... ну словом, считал, что любим, и все в мире за него...

Кончилось все, конечно же, хреново.

Родители его суженой вовремя заметили роман дочери с автослесарем, и, не теряя времени понапрасну, обвенчали её с богатым молодым Туком, который давненько уже заезжал к ним, вроде бы не только по торговым делам...

И, самое паршивое, в последнем их разговоре она с честными глазами, которые до сих пор отражали его мечты, сообщила ... что вообще-то именно к такому браку и готовила себя! Что, в конце концов, девушке надо устраивать судьбу... Ведь они с Виком могут быть и просто друзьями, верно?

"Что-то не так?"

У Вика были, очевидно, другие понятия о судьбе, равно как и о дружбе. Поскольку ничего поделать он не мог, он нашел самый надежный и проверенный выход - начал запойно пить, чем и скоротал целую неделю.

А в конце этой недели знакомый из дорожной полиции Бри встретил его, в дымину пьяного, идущего в сторону дома бывшей возлюбленной, со старым спортивным пистолетом в трясущихся пальцах... Сопоставив факты, он не арестовал Вика, что было, в общем-то, невероятным везением. Просто посадил в отгороженный решеткой задний отсек своего пикапа, и отвез домой, в Ширр. Там школьные друзья Вика устроили совет, и после очередного запоя приятеля скрутили его по рукам и ногам и отнесли в городскую ратушу, где располагался призывной пункт. Там Вик на удивление внятно смог ответить на пару вопросов, названных вербовщиком, старым уорентом-громадиной, и даже начертать некую закорючку в той части анкеты, где полагалось поставить подпись, после чего его напоили за свой счет еще сильнее. Так что на следующее утро Вик проснулся с чудовищной головной болью и неожиданным осознанием, что стал "Рекрутом в Королевские Вооруженные Силы, или в Королевский Военный флот, или же в Королевский Военно-Воздушный Флот, на усмотрение комиссии, но с непременным учетом личных пожеланий и склонностей..."

В реальности, из Хоббитании отправляли служить только в одно место, и едва сойдя с автобуса в бригадном тренировочном лагере "Сэмуайз Скромби", что лежит в пятидесяти милях к югу от Ширра, Вик проникся глубокой благодарностью к своим друзьям.

Её он сохранил и до сих самых пор...

...К следующей деревне он подъезжал уже ближе к ленчу. Разумеется, никто из проживавших там селян и арендаторов уже не спал - навстречу стали попадаться трактора, набитые работниками открытые грузовики и автобусы, повозки с соломой и сеном, а один раз дорогу ему преградило стадо дойных коров, подгоняемых конным пастухом...

При въезде также стояло двое стрелков, но на этот раз ему не только быстро освободили дорогу, но и отдали, как положено, честь, взяв винтовки с примкнутыми штыками "на караул". Последнее было, правда, совершенно излишне, так как этот вид приветствия был установлен лишь для чинов не ниже полковничьего, но скромному капралу Вику было, тем не менее, почему-то очень приятно...

Теперь прохожих было, хоть отбавляй, и Вик уже не гнал, не без труда объезжая идущих прямо посреди дороги детей, группки женщин, возвращающихся с утренней молитвы, людей с тачками, и вездесущих кур с явными суицидальными наклонностями...