– Я пришлю курьерский баллон на твой пункт, - наконец сообщил он, - ознакомлюсь с планом, если ты не возражаешь. Набросаешь со своим штабом схему и передашь офицеру спец пакетом. Все верно, к 5 часам у вас будет сводный батальон нужного состава. И эскадрилья "Суаллоу", и все прочее... Я совсем недавно получил из Белфаласта разнарядку на передвижение по перевалу бронепоезда береговой артиллерии, это четыре восьмидюймовые морские пушки на платформах с круговым обстрелом. Может, и они пригодятся, если их подвести вплотную к перевалу... Давай знать по всем изменениям, и ради всего святого - будь осторожен! Ликвидация диверсионного отряда - это не то, ради чего принято класть людей десятками. Это делается иначе, и не мне тебя учить, как. Так что не подведи. Прием.

– Есть, сир, - только и смог выдохнуть слегка даже разомлевший от благодарности Дайтон, план которого получил таким образом, полную поддержку.

Он прошелся по палатке взад вперед, мысленно анализируя разговор. Гаудкрафт отреагировал как-то... Нестандартно!

Дело было не в том, что Нобилю наплевать на потери, - хотя бывают и такие ситуации, когда хорошему военному должно быть на них именно что наплевать.

Сейчас - не такая.

Скорее, Дайтона удивлял сам настрой Нэда, - его тон, право слово, был таким взбудораженным, будто сам только что выволок труп товарища с огневой на периметре Аальдровена...

Дайтон знал Нэда давно - и понимал, что до такого состояния его довести сложно, если возможно вообще. Тот в свое время лично отдавал приказ начать бомбардировку из тяжелых орудий укрепленного горского городишки, невзирая на то, что дунландцы из мятежных кланов упорно держали прямо на позициях жен и детей со стариками... Спокойно так сказал (Дайтон стоял от него тогда на расстоянии вытянутой руки, и заметил бы малейший признак волнения): "Ужасно, конечно, господа. Однако если мы позволим и сейчас этой кучке ослов продержаться хоть пару дней, вновь поднимется весь равнинный Дунланд, и тогда кровь уже не остановить... Подтяните к началу штурма побольше санитаров в боевые порядки, может, кого и удастся спасти. Но снарядов - не жалеть, и чтобы все дома с подвалами заодно развалило в щебенку..."

Дайтон помнил, что ощущал тогда. Он очень легко представлял себе, что увидит после штурма в окраинных домах Ватерсби, - и не обманулся в ожиданиях. Десятидюймовые фугасы железнодорожных орудий проламывали крыши домов, загодя бетонированные перегородки и стены, и взрывались в укрепленных подвалах, разнося там все живое в мельчайшие клочья... Еще когда гренадеры огнеметами и гранатами добивали последних защитников, он шел по центральной улице, вдыхал острый запах взрывчатки, дым от которой клубился в воздухе вместе с пылью, и глядел на отупевшие лица чумазых санитаров, вытаскивавших из домов какие-то красно-черные кули плоти, одежды и волос. Видел матерей с черными от копоти лицами, рыдавших над изломанными трупиками совсем маленьких детишек... И взрослых мужиков, размазывающих по лицу слезы и сопли вместе с пылью, которых его солдаты оттаскивали от тел братьев, сестер и родителей...

Он, своими руками убивший многих и отдавший приказы убить еще больше, ненавидел в тот день свое ремесло.

Однако это был день победы.

Тогда они еще не знали этого, и всем - от простого унтера гренадерской роты до генерала, было страшно за содеянное. Но после этого Дунланд притих. И уже десять лет там не слышно было выстрелов, не строили баррикад, не жгли городов...

Стоило ли того то, что они тогда там учинили? Единый знает, и каждый в свое время получит ответ. Кто решал тогда, быть ли штурму и смертям, или вновь начаться долгим переговорам, напоминающим разговор двух глухих, и сопровождаемых стрельбой инсургентов по всему Дунланду, взрывами в Хольстере, Эдорасе, Минас-Арноре и даже в Минас-Тирите?! Нэд, только он и больше никто.

Как и сейчас в Беорене, Нэд тогда являл собой высшую власть, его приказ был равен королевскому по значению, согласно "золотому Ордеру", выданному на его имя.

Так вот, тогда он не колебался ни минуты...

Дайтон быстро, с помощью офицеров из оперативного отделения штаба, составил схему предполагаемых действий. По всему выходило, что при должной концентрации усилий на основных направлениях, прокола выйти просто физически не могло - несмотря на выгодную позицию, диверсанты были бы подавлены сначала огромным огневым преимуществом наступающих, а после этого основополагающей становился численный перевес. В течении ближайших часов все должно было закончится...

Дайтону, признаться, и самому нравился этот план. Именно так он предпочитал действовать сам, - без долгих приготовлений, планов прикрытия и опорных позиций, - одним решительным ударом. Королевская армия многое наследовала с былых времен, и самой неприятной из этого наследства чертой была медлительность, склонность к долгим приготовлениям. С одной стороны, можно было сказать, что таким образом полководцы берегли солдат, потери которых и впрямь бывали невелики на фоне масштаба проводимых операций. С другой же, - очень часто основные цели операций выполнялись не до конца, а то и вовсе спускались насмарку, и военачальники выдумывали сложные оправдания своей нерешительности, павшие же, как выяснялось, отдавали жизни вовсе бессмысленно.

Дайтон этот подход не признавал. По его мнению, воевать следовало только ради одной цели - ради полной военной и политической победы над врагом. И если политика - это не дело солдата, то уничтожение и разгром врага являются его прямым ремеслом, которое он должен делать со всем прилежанием. А много ли "нагромишь", сидя за сетью наблюдательно-огневых фортов, скованный по рукам и ногам резервами и полевыми складами, не решаясь даже на серьезную разведку боем?! Вот поэтому Хартнер в свое время и получил вполне заслуженные лавры - потому что не сидел на месте, выматывая до полусмерти личный состав, но не давая и врагу ни секунды передышки, - вперед, вперед, вперед... Да, его части несли потери и подчас большие. Однако почти все войны, в которых участвовал Гэри Хартнер, заканчивались подозрительно быстро, и неизменно - победно для Короны...