Курьерский баллон, скоростной двухмоторный "Кальмар", один из лучших многоцелевых аппаратов этого типа, прибыл через час, когда все уже было готово. Дайтон выдал все документы в "специальном пакете с красной печатью" курьеру-лейтенанту Штаба Воеводства, проводил его до взлетной площадки, и убедившись, что офицер благополучно поднялся на свой баллон, пошел лично осмотреть позиции вверенных сил...

Он беседовал с начальником разведотделения штаба дивизии полковником Лью Пункартэ, опытным спецом в своем деле, люди которого уже прочесывали ущелье вдоль и поперек, когда к штабной палатке приблизился, уверенно шагая по узкой тропинке, молодой капитан-стрелок, в плотно застегнутой ветровке и с винтовкой на плече.

– Сир, начальник караула периметра капитан Шотоф, сектор четыре, сир. Разрешите доложить!
– негромко рапортовал он, приложив руку к сердцу прямо под ветровкой. Четвертый сектор лежал далеко за периметром прикрытия ущелья, и состоял из нескольких парных постов, которые должны были следить за обстановкой в ближайшем к зоне операции районе и прилегающих окрестностях.

Петер пропустил его в палатку, а Дайтон кивнул.

– Докладывайте...

– Сир гран-генерал, в 2.30 минут бойцами первой линии внешнего периметра замечены двое неизвестных на "высоте 49L", на южном склоне, во время восхождения. Командир отделения сержант Хэнлайн сообщил ротному о перемещениях неизвестных, а тот мне. Я принял решение задержать неизвестных... Солдаты-разведчики Харрисон и Ленон с сержантом М`Картни выдвинулись к ним и, находясь под прикрытием отделения, осуществили задержание. Неизвестные, две женщины, сопротивления не оказали, и под стражей были доставлены в расположение штаба, где сейчас и прибывают. У задержанных изъяты фотокамеры с телеобъективами, кинокамера, пленки, звукозаписывающий аппарат, альпенштоки и другое горное снаряжение, а также - удостоверения корреспондента "Уикли Телеграф"...
– капитан Шотоф сделал паузу и достал две книжечки в гуттаперчевых обложках, - Лиссы Маринетты М`Шатл и фотокорреспондента Лыбедьской "Гильдии Вольных Журналистов" ... Вероники-Александры ... Плахо ... Плахотнюк, сир! Сейчас обе задержанные находятся под арестом, и ожидают допроса... Сир?

Дайтон все понял еще вначале рапорта, и с каждым новым словом капитана все более и более злился. Однако он сдержал себя, и, извинившись перед Пункартэ, кивнул капитану:

– Поступим вот как... Приведите-ка, живенько, сюда обеих. Проверьте на предмет оружия, еще раз, и приведите. Хоть одна женщина тут есть, капитан? В лазарете, говорите? Ну, вот пусть и придет, из лазарета, эта самая фельдшер, если у неё будет свободная минутка, и обыщет как следует, тут передний край и различий не делают. Потом доставите сюда, к нам, под конвоем. Грубости не допускать, капитан, но дайте им понять, что с ними обойдутся по всей строгости, пусть прочувствуют...

Он и вправду был сердит. Ну, какого, извините, рожна?! У него что... Времени много?!! Если бы среди сорвиголов-журналистов не оказалось бы его знакомки-Лиссы, он, пожалуй, отдал бы приказ и посуровее... В провинции, начиная со вчерашнего утра, действовали законы военного времени, и он легко мог бы поставить проныр к стенке за шпионаж, одобри его приказ Нэд (а тот журналистов не слишком жаловал)...

– Как считаешь, Лью, могут они быть шпионами?
– поинтересовался он для очистки совести, присаживаясь обратно за карты. С четвертого сектора можно было выбраться на ключевую "высоту 32L", откуда открывался великолепный вид на батарею мортир и далее - на позиции ракетчиков и опорный пункт саперов...

– Шпионы бы так глупо не засыпались, - фыркнул Лью, - Мич, отправил бы ты этих девок от греха в Дэрг, и пусть посидят за решеткой до отмены чрезвычайного положения. Совсем оборзели, воображают о себе невесть что... Не были бы бабы, самое оно бы всыпать им "горячих", по дюжине-другой...

По сути, Дайтон был согласен с разведчиком, однако не удержался и дождался момента, когда обеих дам доставили к нему в сопровождении пары гренадер...

Лиссу было сложно узнать с первого взгляда - её золотые волосы были убраны под вязаную шапочку, вместо обычно стильных туалетов, - простой серо-бурый армейский костюм-"высотка" из ветрозащитной ткани и тяжелые ботинки с оковкой, лицо чем-то испачкано, на правой щеке - свежая ссадина, а глаза, к его удовлетворению, были наполнены самым настоящим испугом. Её напарница, невысокая брюнетка лет двадцати пяти, в таком же костюме, зеленоглазая, круглолицая и пышногрудая, что бросалась в глаза невзирая на бесформенную "высотку", напротив - была переполнена негодованием и так и метала на гренадер и офицеров молнии из-под кругленьких очков в серебряной оправе. Она, судя по плотно сжатым губам и брезгливо наморщенному носику, была настроена бороться за свои "гражданские права", как это нынче модно стало говорить... Очевидно, из-за меньшего знания жизни и опыта общения с военными, нежели у старшей подруги. Весьма миловидна, к слову, Дайтону низкорослые девушки не нравились, а вот Пункартэ, откровенно оценивающе оглядев сдобную фигурку и роскошный бюст брюнетки, довольно ухмыльнулся и шепотом одобрительно проворчал под нос "ой-ля-ля!".

– Госпожа М`Шатл и госпожа Плахотнюк, верно?
– изобразив на лице максимальную суровость (что далось ему с трудом после первого же взгляда в глаза дунландки, исполненные трогательного отчаянья) строго спросил Дайтон.

Лисса испуганно глянула на него, всем своим видом выражая раскаянье и мольбу, но на Плахотнюк тон генерала произвел мало впечатления. "Бороться с произволом" она решила в обычной для "Вольных Газетчиков" манере - то есть, брать, насколько выйдет, наглостью и напором.

– Шановний пане `енерал!
– встав в боевую позу, с очаровательным двинским акцентом начала она, - Вы разумеете, шо ущемляете не токмо свободу печати, но и пренебрех`гаете `елементарными правилами обращения с дамами?! За якое-такое преступление мы... В мирно время! Оказались под стражею?! По якиму праву у нас изъяли ценно редакционно имущество?! Подвергли унизительному обыску?!! Откуда это самодовольно чванство, пане? Шо за х`грубое казарменное солдафонство?..

– ... вот именно, госпожа, "солдафонство", - холодным, как лед, тоном оборвал её Дайтон, - Мы тут, госпожа Плахотнюк, видите ли, солдаты. И выполняем наш воинский долг. А вот что вы здесь делаете, а? Не знаю ваших мотивов, милейшая, но вы с госпожой М`Шатл только что нарушили добрую дюжину постановлений Его Величества касаемо порядка в провинции во время военного положения. Вы знаете, как положено в такой ситуации карать за шпионаж?!

– А х`где доказательства, шо мы занимались шпионажем, а, шановний пане `енерал?
– азартно дернулась Вероника, победно сверкнув очками, - З якого-такого переляку вы решили, шо мы тут шпионим?

– По счастью, я ничего и не должен решать по этому вопросу, на сей случай имеются однозначные инструкции. В зоне полицейских операций попросту не дозволенно находится гражданским без особого разрешения, а проникновение в зону военных действий, скрытно, с фотоаппаратурой и звукозаписывающим устройством, без разрешения властей, - и без всяких доказательств классифицируется, как военный шпионаж, и карается казнью. Посредством расстрела. Дюжиной стрелков, полудюжиной боевых патронов, госпожа Плахотнюк. Впрочем, рискну напомнить, что, согласно Золотому Ордеру, сир Нобиль вправе на свое усмотрение вздернуть на первом же дереве вообще любого, кто ему почему-либо не понравится или косо посмотрит. Нобиль представляет в провинции волю Короля, а я - представляю волю Нобиля в этом секторе. Мне что, показать вам, госпожа, соответствующие документы, которые подтверждают мое право немедленно вас наказать?