Не помню, как я добрался до Никитского.

Отшатнувшись от огромного зеркала в холле, я поспешил в свою комнату.

В актовом зале пахло елкой и шоколадными конфетами. Третий по счету и последний утренник для малышей мы отыграли. Было весело, и я совсем забылся.

Спектакль был по сказке "Теремок", но с небольшими изменениями. Вероника Степановна, наш художественный руководитель, добавила в сценарий забавные диалоги, так что мелюзга визжала от восторга. Мы дружно звали Деда Мороза и минут десять орали "Елочка, зажгись!". Чуть глотки не сорвали. А все потому, что ответственный за свет трудовик последние несколько дней ходил на бровях. У него, видите ли, католическое Рождество. И не поспоришь, он у нас немец. В конец-концов свет зажгли, и началась канитель вокруг елки.

Сначала собирали мелюзгу по парам. То еще занятие. Пока одних строишь, другие разбегаются в неизвестном направлении. Наконец, завели хоровод и полчаса нарезали круги вокруг елки. Теперь "В лесу родилась елочка" мне еще неделю будет сниться.

Потом по сценарию Волк и Медведь должны были затеять небольшую драку за подарки. И Деня так вошел в роль, что со всей дури зарядил мне в нос. Ну, я тоже кое-что в актерском мастерстве понимаю...

Снегурочке все же удалось примирить увлекшихся Волка и Медведя, и мы получили по огромной бутафорской конфете.

Всякий раз перед спектаклем Вероника Степановна непременно напоминала нам не забыть вернуть в костюмерную эти самые конфеты. А мы с Денисом шутили, что после последнего спектакля их обязательно съедим. Деда Мороза играл тот самый Семенов Сергей, о котором грезили почти все наши девочки. Уж я-то знал наверняка. Высокий и широкоплечий парень из выпускного класса, только он мог донести мешок с подарками, да и то не без нашей помощи. А на роль Снегурочки выбрали хрупкую и белокурую Леру с нашей параллели. Она была просто вне конкуренции со своей косой толщиной в руку, доходящей ей почти до колен.

Из-за нее-то в нос мне и прилетело. Деня, видимо, счел свой грушевидный нарост не столь изящным, вот и решил уравнять ставки.

Гримеркой нам служила каморка за актовым залом. Она была очень тесной, так что переодеваться приходилось по очереди, по два-три человека.

Девчонки убежали в гримерку первыми, а нас заставили подметать засыпанный конфетти пол в зале. Все старались покончить с этим как можно быстрее и начать свои новогодние каникулы. А я не особо торопился. Было немного грустно оттого, что всех этих ребят дома ждали родители, подарки, о которых они давно мечтали, разнаряженная елка, куча вкусных новогодних салатов, или что они там предпочитают есть на праздники.

У нас в Никитском в холле стояла искусственная елка, украшенная старыми поблекшими игрушками. Подарки обычно дарили всем одинаковые. Что-нибудь для школы и набор шоколадных конфет-ассорти.

А в новогоднюю ночь мы наверняка будем сидеть в общем холле и смотреть телевизор с парой унылых воспитателей. А унылыми они будут обязательно, так как их в этот всеобщий праздник оторвут от семьи или веселой компании и заставят дежурить с кучкой никому не нужных пацанов.

Поэтому я не торопился завершать свой настоящий новогодний праздник, который прямо сейчас подходил к концу. Я постоял еще немного в актовом зале, обошел елку, поправил на ней цветную гирлянду с надписью "Счастливого 1997 года!" и только после этого направился в гримерку. Там я застал лишь Дениса. Остальных унес новогодний буран.

Мой напарник полностью одетый, с сумкой на плече тоже был готов слинять. Он отдал мне ключи, пробурчал пожелание веселого Нового года и убежал. Я остался один.

Окон в гримерке не было, кроме одного - для видеопроектора. Мы притащили сюда пару лавок, чтобы было где присесть и сложить вещи. На стене висело небольшое зеркало, а на пыльной полке, рядом с забытым кем-то барахлом, стояла старая настольная лампа. Она была просто необходима, когда мы гримировались в потемках.

Стащив верхнюю часть костюма, я включил лампу и начал стирать с лица грим остатками ваты и кремом, забытым кем-то из девочек. Ватный тампон давно превратился в серую жирную массу, а я все не решался заглянуть в зеркало.

В последнее время я избегал любых отражающих предметов. Но смывать грим вслепую совсем никуда не годилось.

Ну ладно. Неделя прошла тихо, никаких девчонок из потустороннего мира. В конце концов, может я и привыкну к этой новой сверхспособности. Или как это называть?..

Я наконец посмотрел на свое отражение. Грязные разводы живописными пятнами покрывали лоб, щеки и даже уши. Темные круги вокруг глаз напоминали маску Зорро. Я поиграл бровями, сморщил нос и скосил левый глаз. Сдавайтесь, негодяи!

Из хлама в углу я вытащил сломанную указку, отвел в сторону левую руку и сделал резкий выпад, тыча воображаемой шпагой в своего противника в отражении. Рассекая воздух указкой, я воскликнул:

– Защищайтесь, сударь!
– отпрыгнул назад и вскочил на лавку.
– Ах, так! А что вы скажете на это?
– теперь я прыгнул вперед и уколол типа из зеркала в плечо.
– Ну, что же вы, испугались? Ага!

– Сам ты испугался, - вдруг услышал я голос.

От неожиданности я выронил из рук указку и попятился назад. Как назло, под ноги попалась лавка, и я с грохотом свалился на пыльный пол. В спину что-то больно ужалило, а сверху припечатало деревянной шваброй. Кто-то заливисто расхохотался.