Прицелиться в мишень, стоящую всего в паре шагов от него и увлеченную попыткой довести Андреа до слез, было совсем не сложно – даже наручники почти не мешали. Стиснув зубы, Милтон сделал первый в жизни выстрел в живого человека. Он тут же зажмурился и открыл глаза только тогда, когда дрожащие ледяные пальцы Андреа быстро выхватили у него оружие.

Стараясь не смотреть на лежащий совсем рядом труп его бывшего друга, Мамет вздрогнул при звуках торопливых шагов. Интересно, почему женщина забрала пистолет? Чтобы сейчас в попытке защититься направлять его на Шуперта с Мартинесом, или чтобы показать им, что это она убила их лидера? И тем самым защитить Милтона?

Застывшие в дверях мужчины почему-то не спешили устраивать акцию мести пленникам. Молча переглянувшись, они смерили изучающим взглядом Андреа с пистолетом в руках и осмотрели остальных. Шуперт взял тело Блейка и просто вышел. А в центр комнаты полетели ключи от наручников. Уходя, Мартинес даже не запер за собой двери. Видимо, на ответную месть они тоже не рассчитывали. Желания и возможности действительно ни у кого не было.

– Я не… ничего не… – горло пересохло, а нужные слова не находились.

– Конечно, нет, - рассеянно мотнула головой Андреа, наблюдая за Сашей, бросившейся к ключам и уже освобождавшей всем руки.
– Нужно поторопиться.

Переглянувшись, друзья бросились к Тайрису, помогая только очнувшемуся мужчине встать – нужно было довести его до машины и как можно скорей доставить в тюрьму. Пока эти странные люди не передумали. Оглянувшись в последний раз на пятно, которое осталось от убитого выстрелом в голову Филипа Блейка, Милтон сжал ладонь Андреа в руке.

Пора возвращаться домой.

========== 10. Семья ==========

Наверное, смерть врага должна была бы сделать жизнь тюремных обитателей гораздо более спокойной. Но всё почему-то оказалось не так просто. Раненый Тайрис помнил мало, Саша только бестолково мотала головой, ничего тоже не сообразившая, кроме того, что Милтон убил Филипа. А Рик, казалось, не верил им. Не позволял себе поверить, что всё, наконец, позади, и окончательно расслабиться. Может быть, он и был прав – дел еще много и опасность всегда рядом, но задумчивые недоверчивые взгляды шерифа не могли не обижать Андреа. Почему-то ей даже в голову не приходило, что Граймс смотрит не недоверчиво, а просто тревожно, замечая, как и остальные, ее состояние.

Очередное доказательство ненормальности Блейка, его совершенно сумасшедший взгляд и безумные слова постоянно крутились в голове женщины. Все уже почти позабытые вопросы и терзания снова всплыли на поверхность. Как она могла так ошибиться в свое время? Почему поверила ему, не заметила ничего, была на его стороне? Неужели ее ослепила его власть и уверенность в себе? Что-то, что заставляет женщин тянуться к таким людям, не видя ничего вокруг? И никого.

Андреа забывала о делах, все чаще уходила на вышку дежурить, подменяя остальных, или сидела у себя в кабинете, напряженно грызя кончик ручки. Смотрела невидящим взглядом прямо перед собой и пыталась понять, что было не так в ее жизни и что еще можно сделать. Что нужно изменить. Может быть, в этом мире и было проще проживать каждый день, как последний, не задумываясь ни о чем. Но Андреа так почему-то больше не хотелось. А вдруг всё это и было дано ей для того, чтобы как-то измениться? Сойти с этой накатанной колеи, с замкнутого круга, по которому она ходила со студенческих лет: одиночество, прикрываемое тягой к самостоятельности, и короткие связи с мужчинами, наделенными той или иной степенью власти? Каждый раз – как в омут с головой - в новую любовь. И каждый раз вдруг оказывалось, что она не нужна этим мужчинам. Ни одному из них. Да и они ей… в общем-то. Если совсем уж честно.

Все чаще взгляд Андреа останавливался на Милтоне. Который почему-то отдалился от нее. Может быть, боролся с собственными демонами – он ведь тоже обманулся и очень дорого за это заплатил. Вряд ли Мамет был способен поделиться с кем-то своими мыслями и чувствами после случившегося. Хотя о чем-то же он говорит вечерами с заботливой Карен? Возможно, ей он может рассказать. Но почему ей? Если нужно Андреа? Кто, как не она, поймет его? Кто, как не она, должна быть сейчас рядом? Только они сейчас могли бы помочь друг другу. Но почему-то не хотели. Или просто не решались. Что ж, ждать решительности от Милтона не приходилось. И теперь это нисколько не смущало женщину. Так даже лучше. Ей – так - даже проще.

– Можно? – заглянула Андреа в кабинет Мамета, улыбнувшись рассеянно поднявшему голову от бумаг мужчине – судя по количеству каких-то непонятных закорючек, он с еще большим энтузиазмом погрузился в изобретение лекарства от этой страшной болезни, атаковавшей весь мир.

– Да, конечно, садись, - нахмурился Милтон, с явной неохотой отрываясь от работы и что-то торопливо записывая на полях, чтобы не забыть. – Ты по делу? Или может быть, плохо себя чувствуешь? Да? На что жалуешься?

Кивнув на словах о плохом самочувствии, женщина наклонилась вперед, улыбнувшись при виде того, как отчаянно отводит взгляд от ее декольте доктор. Не зря она все утро под смешки Мишонн примеряла три имеющихся в наличии блузки, выбирая самую подходящую.

– Да, жалуюсь. Мне очень грустно видеть, как один слишком увлеченный своей работой мужчина совсем не обращает на меня внимания. Не заходит. Не приглашает к себе на чашечку… да чего угодно. Даже не смотрит в мою сторону, словно я пустое место. Словно между нами ничего никогда не было. Или словно он жалеет о том немногом, что было, - Андреа притормозила, видя, что Милтон уже совсем потерялся, ничего не понимая. – Доктор, что мне делать? Как с этим справиться?

– Боюсь, с этим не ко мне, - отвел глаза в сторону мужчина, почему-то совсем не радующийся признанию подруги. – Могу только сказать, что Рик должен быть у себя.