А вот она сегодня утром стоит на кухне и замешивает тесто на пирог, слушая развалившегося за столом и пьющего уже третью чашку кофе подряд Эда, который этим субботним утром, как обычно, страдал похмельем и отсюда – дурным настроением. Именно в таком настроении он больше всего любил задевать ее самыми обидными словами. Сейчас он этого делать не мог: всё ещё держался, хоть и видно было, что из последних сил, предложенного им же мира в семье. Но Эд был бы кем-то другим, если бы не нашел, чем испортить ей настроение, даже не оскорбляя ее напрямую. Он выбрал дочку.

Начал с разговора о прошлом, вспоминая чересчур сильно приукрашенные им теперь истории первых лет их брака. Говорил о том, как отлично они отдыхали вместе в лесу у озера, совсем стерев из памяти то, как он на второй же день нашел компанию охотников и провел с ними остаток недели, являясь в домик поздно ночью пьяным и отвратительно пахнущим.

Потом вспоминал их редкие походы в какие-то общественные места, совсем позабыв о том, что каждый раз он там делал что-то такое, из-за чего Кэрол отчаянно краснела и прятала лицо за длинными кудрями, которые она тогда еще носила. Хотя может быть, он и не позабыл это, а еще тогда просто не принимал в расчет то, что некоторые его слова и поступки неприемлемы для большинства воспитанных людей.

Не забыл он упомянуть и то, как часто они могли заниматься тем, что у него язык повернулся назвать любовью, в любом помещении своего дома и не только дома. А вот то, что эти занятия никогда не приносили радость и удовольствие самой Кэрол, он почему-то предпочел не вспоминать.

– С этой девчонкой одни проблемы начались. То ей задницу подтирать несколько лет, то сопли до сих пор. София то, София се. На Софию нужны бабки, София хочет жрать, София услышит, София увидит, Софию не с кем оставить. Блин, и нахрена я тогда согласился с твоими глупостями, что она нам не помешает? Жили бы без нее сейчас душа в душу! Только проблемы эта девчонка доставляет! И не избавиться же, блин от нее еще несколько лет, пока кто-нибудь не захочет такое ни черта не умеющее чучело к себе забрать!

Он распинался, видя мерные кивки стоящей к нему спиной Кэрол, которая, начав машинально кивать при первых воспоминаниях об их молодости, еще не предвещавших такого развития беседы, все так же машинально кивала теперь. Вот только не в ответ на слова Эда, а своим собственным уже мыслям. Которые он, к счастью, никогда не сможет прочесть. А если бы прочел, то убил бы ее на месте. Всеми теми способами, которыми она сейчас, с силой сминая тесто в руках, раз за разом убивала его. Начав с самого простого, казалось, выстрела в голову из пистолета, она, распаляясь вместе с продолжающим говорить гадости про собственную дочку мужа, представляла все более изощренные способы его убийства, доходя уже до пыток.

И было страшно, что она наслаждалась подобными картинами. Было страшно даже от того, что ее мозг услужливо рисовал ей такие картины. Но иначе она просто не могла.

– А ты чего стоишь, глазами хлопаешь? – Голос Эда внезапно прервал мысли прячущей пирог в духовку Кэрол о том, с каким удовольствием она прокручивала бы спицу, воткнутую в его живот. – Нет бы, взяла и этот пирог-шмирог вместо мамки приготовила, стоит она тут…

Кэрол резко оглянулась, и увидела уже выбегающую из кухни дочку, судорожно всхлипывающую на бегу. Она сделала несколько шагов вслед за ней, но не успела. София, схватив свою курточку, уже выскочила из дома. А Эд догнал Кэрол в прихожей и схватил ее за руку.

– Да пусть бежит к этому своему шерифскому сынку, нам хоть покой даст. Ты уже закончила, надеюсь? – он игриво, что значило в его случае – гадко, ухмыльнулся и шлёпнул ее пониже спины, оттесняя в гостиную.

Сейчас Кэрол понимала, что уж слишком просто она поверила в то, что София действительно побежала к Граймсам. А ведь Эд даже не сказал, что он видел это. Просто что-то там ляпнул, чтобы отвлечь ее и получить свое. И ведь с огромным же удовольствием получил, не замечая даже того, что Кэрол, не в силах видеть его, быстро развернулась к нему спиной, пряча лицо в диванной подушке и предоставляя ему поскорей заканчивать начатое.

Затем еще пришлось бежать к духовке, вынимать пирог, подавать Эду обед, провожать его, натужно улыбаясь и с облегчением понимая, что до полуночи он вряд ли вернётся, снова загуляв со своими дружками. Только после этого Кэрол, решив не кушать и пообедать уже вместе с дочкой, с которой ей давно пора было поговорить по душам, накинула куртку и отправилась к Граймсам за Софией.

– Ее у нас сегодня не было, - пожала плечами открывшая ей двери Лори и нахмурилась, повышая голос: - Карл!

Сердце Кэрол в первый раз кольнуло испугом, когда подошедший мальчик тоже лишь пожал плечами и подтвердил слова матери, сказав, что сегодня Софию он не видел.

Поспешив утешить себя тем, что у Софии здесь еще немало друзей, она отправилась к остальным. Сначала зашла к Дейлу с Патриком, надеясь, что дочка у них – для нее это была бы самая лучшая компания. Но они ее сегодня тоже не видели и посоветовали сходить к девочкам – Лиззи и Мике.

Этот вариант Кэрол устраивал меньше и она поймала себя на том, что невольно ускоряет шаг, почти бегом добираясь до дома девочек. Ей открыл Райан, который даже не был уверен в том, дома ли дочки или где-то играют. Наконец, на его неуверенный зов появилась Лиззи, которая, увидев Кэрол, изобразила на лице самую вежливую улыбку. Эта красивая девочка умела вести себя и пользовалась своим умением при любой возможности. Не знай Кэрол о ее проблемах, которые предоставляли опасность для других детей и ее собственной дочери, Лиззи, наверное, была бы ее любимицей среди учеников.