Шрифт:
– Я сказал Карлу, что ты уснула. Сам его уложу. Лягу в его комнате, - появился в дверях по-прежнему прячущий глаза Рик и, даже не дожидаясь ответа от жены, бросил, выходя: - Спасибо, Кэрол.
– Тебе что-то нужно?
– после минутной паузы спросила Кэрол у закрывшей глаза подруги, искренне желая помочь, но так и не зная, чем можно помочь в данной ситуации.
– Нет. Нет, Кэрол. Ты иди домой. Тебе пора, наверное. София… - слабым голосом ответила та.
– Ладно. Если что вдруг… Эд уехал на вылазку, я так поняла, что на несколько дней. Если что, ты приходи. В любое время. Даже ночью. Хорошо?
Лори кивнула, а Кэрол облегченно вздохнула, зная, что не предложить свое гостеприимство на случай, если в семье подруги все-таки случится что-то нехорошее, она не могла. Коснувшись ее лба поцелуем, Кэрол поправила одеяло, налила в стакан еще воды, пододвинула ближе успокоительное и подошла к двери, замирая при звуках голоса за спиной.
– Кэрол. Как ты думаешь… Как ты думаешь, он простит меня?
– Рик?
– нерешительно уточнила Кэрол, действительно не зная, кого подруга имеет в виду, оглядываясь и видя кивок.
– Да. Да, Лори. Конечно, простит. Он любит тебя. Но ему понадобится время, понимаешь?
– Понимаю, - едва заметно улыбнулась она, снова закрывая глаза.
– Поспи…
Не найдя в гостиной ни Рика, ни Карла, Кэрол покинула дом, не прощаясь. Вернувшись к себе, она застала играющих в карты Глена с Софией, накормила их ужином и весь оставшийся вечер ловко уходила от вопросов любопытного паренька, заметившего по ее выражению лица, что что-то случилось. Он ушел от них совсем поздно, зевая и многословно благодаря за отлично проведенное время, напомнившее ему его собственный дом. Сообразив вдруг, что она совсем ничего не знает о семье Глена и о том, как для него все началось этим летом, а также о том, кого он потерял, Кэрол сжала его плечо на прощание и грустно улыбнулась, понимая, что пригласить его приходить почаще она не может. Хочет, но не может. А ведь могла бы… Если бы Эд вдруг не вернулся с этой вылазки.
***
На следующий день, по словам Карла, Лори стало лучше, она встала с постели и приготовила завтрак. Просила передать, что к понедельнику явится в школу. Кэрол облегченно кивнула, радуясь и тому, что подруга нашла в себе силы продолжать жить хотя бы ради ребенка, и тому, что после выходных она вернется к работе. И пусть Лори брала на себя не так много уроков, ее помощь им с Бет была очень нужна, и особенно заметно это оказалось, когда она заболела.
На субботу Дейл пригласил всю их бывшую группу и семью Гринов праздновать его день рождения, хотя, как понимали многие, цель он преследовал несколько иную. Но отказать старику ни у кого, ну, может быть, разве что кроме Дэрила, который, наверное, даже слушать его не стал, не получилось.
Пользуясь отсутствием Эда, Кэрол пришла пораньше, чтобы вместе с Джеки и Патрицией приготовить праздничный ужин. Позже к ним присоединилась и устало закатывающая глаза при одной только мысли о предстоящих проповедях Андреа, которая, впрочем, не готовила, а только таскала вкусные кусочки с тарелок, лишь отмахиваясь от Мэгги, предположившей со смешком, что она беременна. Нет, эта подруга Кэрол точно на подобном не проколется, если сама того не захочет.
На праздник не явились только Диксоны и отсутствующий в городе Эд. Даже Лори нашла в себе силы прийти, усевшись в самом темном углу и даже не обращая внимания на остальных. Кэрол подсела к ней, но подруга помотала головой, обещая, что она присмотрит за Карлом и Софией, и предлагая ей хорошенько повеселиться. Кэрол, поколебавшись, воспользовалась предложением. Когда она еще сможет так свободно общаться с окружающими, пить разбавленное водой вино, громко смеяться, шутить и чувствовать себя среди чужих людей гораздо лучше, чем дома с Эдом?
В разгар ужина входная дверь приоткрылась, впуская нерешительно вошедшего Дэрила, мрачно покосившегося на остальных, большинство из которых даже не заметили его намеренно бесшумного вторжения. А Кэрол, глядя на его почти чистую одежду и смешно прилизанные волосы, не смогла сдержать широкую улыбку. Которая стала еще шире, когда Дэрил нашел ее взглядом и коротко кивнул. Даже сам что-то вроде улыбки изобразить попытался. Или ей показалось?
А вот что точно не показалось – так это внимательный взгляд Андреа, отвлекшейся от разговора с Шейном, который, правда, был очень странным. Местный шериф сидел, молча поглощая еду, а Андреа что-то ему рассказывала без умолку. И, кажется, не зря он не слушал, ничего важного она и не говорила, просто пытаясь найти повод не разговаривать с Дейлом, который, судя по бросаемым фразам, уже подходил к тому, зачем они все здесь собрались. На несколько минут он отвлекся на Дэрила, благодаря его за визит, суетливо усаживая за стол, кивая Кэрол, предложившей принести для него тарелку и стакан из кухни, но вскоре откашлялся, привлекая всеобщее внимание.
Разговор предсказуемо зашел о Рэндале, о том, что, судя по слухам, мальчика могут казнить, о том, что никто не собирается его принимать и пытаться перевоспитывать, о том, что так нельзя, о том, что они должны что-то предпринять, заявить о своем мнении, о том, что они категорически не согласны с подобным отношением к людям, о том, что даже в этом мире самое главное – помнить, что все они люди, самое главное – оставаться людьми…
А все лишь слушали, пряча глаза и не скрывая напряжения.
– Что конкретно ты предлагаешь? Что мы можем предпринять? И какая гарантия, что, в корне изменив ситуацию, мы не пожалеем? Дейл, я согласна с тобой. Я согласна. Я с Филипом много говорила на эту тему, и он уверял, что никакой казни делать не хочет. Но и принять его мы не можем. Ты слышал Дэрила, этот… Рэндал…
– Этот мальчик. Он почти ребенок. И я слышал Дэрила. Рэндал сам ничего не делал. Да, он не остановил других. Но чем сейчас занимаемся все мы? Тем же самым. Просто сидим тут в тепле и уюте, с едой, вином, без страха, что за окнами крадутся ходячие, и позволяем вышвырнуть раненого, истерзанного нами же, голодного и перепуганного паренька за ворота города? Он не проживет там и дня! Это – тоже казнь. Что скажете? Хершел? Глен, мальчик мой? Рик? Дэрил? Кэрол?
– Дейл взглянул на Шейна, который криво усмехался, видимо, уже наедине обозначив ему свою вполне однозначную позицию, которую он не скрывал и от остальных: Рэндал представляет собой опасность, а от опасности нужно избавляться.