– Включи фары, - шёпотом сказала Бэкк.

– Ты издеваешься? Чтобы ещё больше привлечь к нам внимание? Может, ты выйдешь и побеседуешь со своим мистером Гризли? – так же шёпотом ответил Бэн.

– Очень смешно! Да ты, Вотерс, шутить научился?

Они сидели тихо, Бэн вцепившись обеими руками в руль, а Бэкк, обняв коленки и рюкзак. На дороге показалась небольшая тень примерно с полметра в длину, существо пробежало полпути и остановилось, уставившись на машину двумя огненными точками вместо глаз.

– АААА!!!! – закричали оба. Бэн включил фары и одновременно нажал на клаксон. Свет фар залил проезжую часть, стало видно, как енот испугался и рысью убежал на другую сторону дороги, скрывшись в зарослях тёмного леса.

Бэкк закрыла глаза руками и расхохоталась.

– Енот! Это был всего лишь енот! – она продолжала смеяться, - ты как хочешь, а я до утра с этого места не сдвинусь.

– Отлично. Мы застряли чёрт пойми где без связи, без еды и без малейшей надежды на счастливый конец нашей поездки. Сразу было ясно, что это плохая идея.

– Ну не всё так ужасно, еда у нас есть. – Девушка достала из рюкзака четыре шоколадных батончика, – чипсы в рюкзак не влезли. Пришлось съесть их на трассе, когда ты решил уехать.

Бэн посмотрел на девушку с надеждой на то, что кроме батончиков в её рюкзаке есть термос с горячим кофе. Но были только батончики. Какое-то время они сидели и жевали в полной тишине. Бэкк первая нарушила молчание:

– Для кого колечко?

– Не твоё дело.

– Слушай, я не виновата, что твоя колымага решила сломаться именно в тот момент, когда мне нужно было пописить.

– Ты виновата в том, что я вообще здесь нахожусь! Сейчас я должен быть дома или на работе, должен заниматься привычными делами. А вместо этого я торчу в лесу и ем на ужин «Сникерс».

– Но ты сам решил поехать и даже великодушно предложил меня подвезти.

Бэн глубоко вдохнул, затаил дыхание и резко выдохнул:

– Да. Ты права. Я сам во всём виноват.

– Так-то лучше. – Бекк потёрла плечи, - жаль печка не работает.

– Ты замерзла?

– Есть немного.

Бэн снял с себя рубашку и протянул девушке. Она вопросительно посмотрела на него.

– Всё в порядке, - сказал Бэн, - у меня в сумке есть ещё футболка-поло.

Бэкка натянула рубашку и поджала ноги под себя:

– Трудный денёк, да?

Бэн ничего не ответил, только ухмыльнулся. Если бы она только знала, на сколько трудной стала вся жизнь Бэна. Вместо этого он сказал:

– Утром было хуже.

Бекк улыбнулась и повернулась всем телом к Бэну:

– Почему ты вечно такой хмурый? Что ты за человек? Не говори! Я угадаю! Ты родился в бедной семье, у тебя трое братьев, мама пианистка, а папа учитель в школе. Ты был старшим… нет, средним сыном в семье и всегда пытался завоевать расположение отца! Поэтому ты пошёл по его стопам, и сейчас работаешь учителем истории в какой-нибудь захудалой школе.

– Почти. – Бэн улыбнулся, казалось в первый раз за сто лет, - У меня нет братьев и сестёр, как и нет отца.

– Так не бывает. Отца не может просто не быть. Либо он умер, либо он тебя бросил.

– Лучше бы он умер…

– Расскажи. Ты помнишь его?

– Да, конечно помню. Он ушёл, когда мне было одиннадцать. Без скандала, без каких-то объяснений. Просто заглянул ко мне в комнату, пожелал спокойной ночи и всё. Утром его уже не было.

– А мама?

– Мама сказала, что отцу пришлось уехать ненадолго. В первое время я очень ждал его, писал письма, которые мама обещала отправить, но как-то вечером я не мог уснуть и решил заглянуть в родительскую спальню. Тогда я увидел, как моя мать плачет. Я думал, она не умеет плакать, она всегда была сдержанной, не повышала голос и не позволяла повышать его никому в её окружении. Маму уважают в нашем городе, а некоторые даже побаиваются. Тогда я понял, что отец не вернется, понял, что он бросил меня, бросил маму, и хоть она кажется стальной леди, на самом деле её душа была сломлена.