– Если хочешь попробовать еще, то давай, у меня вся ночь впереди.

– Ты пожалеешь об этом, – прошипел он, перед тем как исчезнуть.

Бросив прощальный взгляд на мертвого быка, я немного опустошенный спустился вниз, где столкнулся с Ребеккой и Ирис. Я даже не успел возмутиться, когда меня засыпали вопросами касаемо быка, а также его местонахождения. В результате недолгого спора между мной и Ирис, мы все вернулись на третий этаж. Туша быка к моему удивлению лежала на месте, видимо у каждого существа разложение происходило в разные промежутки времени. Ирис успела сделать несколько снимков, прежде чем осталась лишь пыль.

– Так странно, – стоя рядом со мной, задумчиво произнесла Ребекка. – Я никогда не слышала, чтобы подобные существа умирали от остановки сердца.

– Это лишь моя версия, – невозмутимо заметил я. – Ты же видела, что внешних повреждений нет.

– Мик, ты должен все рассказать еще раз? – вернувшись к нам, потребовала Ирис.

– Он бежал на меня, а потом вдруг захрипел и завалился на бок, сломав стену. Когда я подошел посмотреть, что случилось, у него начались конвульсии и вот, – я кивнул в сторону, где раньше лежал зверь. – Моей заслуги тут нет, просто повезло.

– Да уж, – Ирис захлопнула блокнот и деловито бросила. – Я закончила, можно идти.

Мы покинули больницу и направились по домам – сначала проводили Ирис, а затем проулками двинулись к дому Ребекки. Она заговорила лишь у калитки своего дома.

– Завтра увидимся?

– Конечно, – соврал я, с трудом выдавив улыбку, так как чувствовал себя настоящим подлецом. – Спокойной ночи.

Едва Ребекка скрылась в доме, я направился к станции. У меня был четкий план покинуть Катар с первым почтовым поездом. Я не знал, как тщательно их проверяли на границе, но особого выбора не было. Платформа, хоть и была освещена, выглядела довольно пустынно. Я прилег на скамью, положив рюкзак под голову, однако сон никак не шел. Мои мысли почему-то крутились вокруг самоубийства. Я вновь и вновь взвешивал все «за» и «против» и почему-то плюсов выходило намного больше, если рассматривать мою жизнь наравне со спокойствием империи. В случае моей кончины, печать, наложенная Эльбой разрушиться, так как умет последний из рода Майеров, и существа вернуться обратно во мрак в ожидании очередного хранителя. Возможно, в следующий раз им повезет больше и они смогут убить вызывающего, но я сильно сомневался, что найдется такой глупец, который призовет сразу четверых. С другой стороны, если же такой хранитель найдется, то уж он явно будет силен, а значит, история с Эльбой повториться, а может и нет. Думаю, им хватило и одного обещания, теперь эти существа двести раз подумают, прежде чем довериться человеку.

Я резко сел и недовольно вздохнул. Почему этот проклятый сон не шел ко мне? Глаза же болели, да и физические силы были на исходе.

– Мик Майер, – раздался голос.

Я повернул голову, забыв о том, что я уже как три года числился под фамилией Лейна и замер. Мужчина держал револьвер, дуло которого смотрело прямо мне в голову. Я услышал хлопок, а затем звон. Пуля отскочила от цепи, которая словно змея опутала мое тело, вторая же – обвилась вокруг человека. Хрустнули позвонки и убийца, словно тряпичная кукла упал на перрон.

– Как ты вышел? – выйдя из ступора, произнес я.

Было несколько странно и не уважительно по отношению к мертвому человеку, однако эта мысль первая пришла мне на ум. Цепи исчезли в ладонях Ортеги, и он невозмутимо проговори:

– Когда носителю печати угрожает опасность, мы появляемся без вызова. Пластина сама активируется, стоит лишь уровню опасности дойти до определенной отметки.

– И кто устанавливает эту отметку?

– Ее установила Эльба Майер в момент заключения договора.

– Понятно, – пробормотал я, все еще не отрывая взгляда от мертвого тела. – Кто он? – сам для себя неожиданно спросил я.

– Человек, ты полный кретин, – фыркнул Ортега.

Я не стал это оспаривать, так как до моего мозга, наконец, дошла вся нелепость вопроса. В самом деле, откуда Ортега мог знать такие подробности? Я осторожно приблизился к мертвецу и, зажмурив глаза, потянулся в его карманам в надежде найти удостоверение.

– Ему эти сантименты ни к чему, – подойдя, безлико бросил Ортега.

Я с ненавистью глянул на него и зло бросил:

– Если бы ты не убил его, а просто схватил, мне бы не пришлось лазать по карманам у трупа. В следующий раз не стоит заниматься самодеятельностью. Захвати врага и спроси у меня что делать, раз сам не можешь принять правильное решение.

– Какое бы решение я не принял, – с сарказмом заговорил Ортега, – ты будешь последний, у кого я буду что-то спрашивать.

Я уже хотел огрызнуться в ответ, но его и след простыл. Что за дурацкая привычка исчезать даже не закончив беседы? Хотя наши перепалки, вряд ли можно считать нормальным разговором. Звук шагов, отвлек меня от Ортеги и заставил вернуться в жестокую реальность, где я обыскивал карманы убитого. Я подхватил труп под мышки, скинул на пути, спрыгнул туда сам и затащил тело под платформу. Я слышал, как кто-то ходит сверху, но затем все опять стихло. Видимо это был сторож, который раз в три часа должен был совершать обходы. Я быстро обыскал карманы убитого, но ничего ни обнаружил, зато осмотр одежды кое-что принес. На темных рукавах мерцали три красные полоски. Раньше мне приходилось видеть их на одежде Роберта. По всей видимости, люди организации все же выследили меня и теперь пытались убить.

Я вернулся на скамью. Едва я лег, меня сразу же начало уносить в мир грез. Забавно, но, похоже, я становился чудовищем, так как меня совсем не тревожил труп под платформой, а еще я лишь после убийства человека успокоился. Нет, нет, это просто бред, такого в принципе быть не может. Просто моя нервная система уже настолько расшаталась, что не выдержала последнего события и от перегрузки послала в мозг сигнала о полном покое.

Я почти уснул, когда что-то мягкое коснулось моей щеки. Сначала я подумал об очередном нападении, но раз не гремели цепи Ортеги, значит, это был кто-то настроенный дружелюбно. Я нехотя открыл глаза и сел. Ребекка присела рядом и, сложив руки на коленях, с печалью в голосе заговорила: