– Клеймор, не слушай ее, она сама не знает что говорит. Никто вас ни в чем не обвиняет, ты имеешь полное право для ненависти. Эльба была не права, я обещаю, что все исправлю, только не убивай Ребекку. Пожалуйста, – я перешел на мольбы, – я клянусь, что найду способ освободить вас, только дай мне время.

Нити оторвали мое тело от дерева и поднесли к Клеймору. Холод его глаз и его ледяное дыхание даже замедлили биение моего сердца.

– Эльба говорила тоже самое, заключая с нами договор, – медленно и жестко произнес он. – Ты такой же, как все Майеры.

– Неправда, – поспешно возразил я. – Им нечего было терять, а мне есть.

Я повернул голову к Ребекки, которая со страхом смотрела на белые нити, и все для себя решив, вновь посмотрел на Клеймора.

– Каким бы тяжелым не был этот путь, я пройду его до конца, – спокойно заговорил я. – Я заключу с вами соглашение, и залогом будет жизнь близких мне людей. Если я нарушу слово, или, обретя силу, попытаюсь вернуть вас во мрак, вы всегда успеете убить Ребекку и отца. Тебе достаточно посмотреть мне в глаза, чтобы понять какова ценность их жизней для меня.

– Церковный совет не позволит тебе этого сделать, – сухо бросил Клеймор, не спуская с меня глаз. – Готов ли ты идти по трупам к этой цели?

– Они значат для меня гораздо больше, чем все жители империи, – выдержав его взгляд, ответил я. – Взамен я лишь прошу дать мне время и оказать помощь.

– Ты получишь и то и другое, человек, – холодно изрек Клеймор. – Соглашение вступает в силу с этой минуты, напоминай себе об этом чаще.

Нити растворились, и я рухнул на землю. Ребекка невольно ахнула, когда все преграды смело с ее пути, и она смогла выбраться. Клеймор естественно исчез, а я обзавелся собственным секретом, о котором не мог поведать даже Ребекки. На душе скребли кошки, но я продолжал улыбаться, слушая ее возбужденный голос. Я становился лицемером, но что самое страшное, меня это даже не угнетало.

Среди общего хаоса Ребекка как-то сумела отыскать свой рюкзак, и мы устроили небольшой привал. Мне хотелось кричать, но я сидел молча и ел. Почему так получилось? Зачем я пошел на столь опасную сделку? Неужели я стал холодным и безжалостным или же я просто устал бороться? Ребекка уткнулась в свою тарелку, как будто боялась на меня смотреть, и я был этому рад, так как сам себе был противен.

И я возненавидел всех: Эльбу – за то, что когда-то призвала столь сильных существ, бабушку – за то, что дала мне браслет, Ребекку – за то, что пошла за мной, и себя – за то, что не смог вовремя остановиться и дал развиться этому кошмару. Конечно, виной всему был один лишь я, но чувство злости почему-то от этого не уменьшалось. Нам часто говорили «расскажи о своих грехах, и твоя душа найдет успокоение». Я всегда считал это бредом, и теперь в этом убедился.

– Надо выходить на дорогу и двигаться дальше. Пока не стемнеет, вряд ли нас кто-то станет искать, – сказал я, и мне захотелось застрелиться от безразличия, с которым я это произнес.

Ребекка лишь кивнула и принялась упаковывать остатки пищи в рюкзак. Я не мог ей ничего сказать, потому, как утешать было не чем. С нами еще ничего хорошего произойти не успело, с тех пор как мы покинула Катар.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, когда мы пошли к дороге.

– Нормально, – заверила Ребекка, – пару ушибов, но ничего серьезного.

– Хорошо. Как только устанешь, скажи, мы сразу сделаем привал.

Она опять кивнула, и мы продолжили наше путешествие. Ближе к вечеру я стал замечать, как она прихрамывала, однако Ребекка молчала. Решив не давить на нее, я сам сделал первый шаг, сказав, что жутко вымотался. Мы сошли с дороги, но в лес углубляться не стали. Пока я нашел не сильно отсыревшие ветки и развел костер, Ребекка заснула. Я накрыл ее еще сверху своей курткой, а сам сел поближе к костру, чтобы окончательно не замерзнуть. Однако уже через час, у меня зуб на зуб не попадал из-за тумана, который клубился вокруг, и даже яркое пламя костра не было ему помехой.

– Это что проклятые земли? – ворчливо осведомился я у невидимого собеседника.

Естественно мне никто не ответил, но я и не ждал. Чихнув, я встал и немного побродил в надежде согреться, но получил обратный эффект. Руки так и тянулись к одежде, но я держался, так как одной куртки для такой холодной ночи явно было маловато, а я был в долгу перед Ребеккой. Хотя в глубине души я прекрасно понимал, что никогда не смогу оправдать себя за то, что поставил ее жизнь на кон, отказ от куртки был для меня утешением.

Я вспомнил о своем рюкзаке, который поленился искать из-за его никчемности. На тот момент пара лишних тряпок была для меня несущественна, а вот сейчас могла бы пригодиться. Я отошел подальше, чтобы не разбудить Ребекку, и начал прыгать, хлопая себя по плечам. Наверное, со стороны это выглядело глупым, но из-за тумана меня вряд ли бы кто увидел.

– Человек, что ты делаешь? – раздался позади холодный голос и мои зубы застучали еще сильнее.

Я обернулся, и ошалело уставился на Клеймора. Как он мог появиться, ведь я его не вызывал, да и опасности вроде нигде не намечалось.