Шрифт:
Поднялся, уверенным движением руки сгрёб конверт с деньгами, и, только кивнув на прощанье, удалился, не ожидая, когда Фрося проводит его до двери.
Да уж...
Скоро ей предстоит с этим сухарём много часов пилить, сидя рядом в машине.
Это тебе не поезд, книжку не почитаешь, останется только в окно смотреть, а делать нечего, придётся терпеть, сама на свою голову обратилась к нему за помощью.
Ей, привыкшей самой решать различные жизненные задачи, вдруг попался на пути человек, который её освобождал от многих навалившихся сложностей и забот.
Так, рассиживаться некогда, пишу записку Сёмке и быстренько на дачу, надо же выяснить, чего хотела Роза Израилевна.
Любопытно, конечно, но её фантазии не хватало и всё же не с проста такая срочность.
Хотя мама Клара намекала на то, что после её смерти, сестра должна проявить благородство по отношению к Фросе и Сёмке, но она была в этом не очень уверенна, что так оно и будет.
Дача встретила Фросю одурманивающим ароматом цветов и трав.
Вовсю уже цвели яблони, возле калитки раскинулась сирень и на душу вдруг опустилась такая благодать, что все тревоги и печали последних дней отступили в глубины памяти.
Она с удовольствием вдыхала полной грудью такой знакомый с рождения запах чистой природы, со щемящей тоской смотрела на свежую майскую зелень и цветы, что на глазах выступили невольные слёзы.
Усмехнувшись, про себя подумала: что это она совсем разнюнилась, чуть что, плачу и плачу, определённо, надо что-то менять в жизни.
Казалось бы, за восемь лет можно уже было привыкнуть к городской жизни, когда не надо вскакивать засветло с кровати и понеслось - подоить, накормить, пополоть, полить, убрать, постирать... боже мой, сколько было всякой работы в доме и вокруг, страшно вспомнить, а вот раскисла, что сказать, деревенская баба и останется деревенской до смерти.
Глядя на привычную неухоженность сада, огородика и двора, Фрося вдруг подумала, а не для наведения ли порядка здесь, позвала её сестра мамы Клары.
Роза Израилевна, как обычно, сидела в шезлонге и читала книгу, увидев Фросю, радостно заулыбалась, и поднялась ей на встречу:
– А я тебя сегодня ещё не ожидала, ведь только вчера под вечер сюда приехала.
Проходи, проходи, присаживайся, сейчас приготовлю что-нибудь нам перекусить, сама я собиралась ограничиться яичницей...
– Ни о чём, пожалуйста, ни беспокойтесь, не меняйте свои планы и распорядок, я очень спешу, завтра утром уезжаю в Вильнюс.
Вот, вы мне лучше быстрей поведайте, для чего так срочно позвали сюда и я мигом в обратную дорогу, ну, если только чашечку чаю и выпью с вами за компанию.
– Я, деточка, уже в курсе вашей поездки, меня же Марик сюда отвозил, ведь надо было захватить кучу вещей и еды, ты же знаешь, что я люблю всё лето здесь проводить, скоро и детки подъедут, и Сёмочка твой, надеюсь, вместе с нашими девчонками.
А ты меня не торопи, я тебя надолго не задержу, но разговор у нас будет серьёзный.
глава 19
Фрося смотрела не понимающим взглядом на Розу Израилевну.
Хотя, они часто встречались в дачный сезон, но до серьёзных разговоров никогда между собой не нисходили.
Фрося приезжая сюда, любила повозиться на грядках и в палисаднике или ходила с детьми на пруд и в лес.
Пожилые сёстры, обычно, оставались наедине, вели беседы, иногда о чём-то спорили, а чаще всего сидели, каждая уткнувшись в своё чтиво.
Мама Клара не питала большой любви к младшей сестричке, а точней, она никак не могла простить ей сына, которого та бросила на произвол судьбы, проявив малодушие и страх.
В те лихие годы чисток в партии, когда зачастую слетали ни в чём неповинные головы, эта беда коснулась и их с мужем.
Двадцать с лишним лет Клара Израилевна провела в лагере и на поселении, ничего не зная о судьбе своего сына.
Муж её был расстрелян в застенках НКВД, в последствии, правда, он был реабилитирован, но это мало утешало, а с сыном Клара Израилевна так и не встретилась.
Хорошо ещё, что Фрося вернула ей частицу её Сёмочки, нежданно подарив внука, о котором она даже не чаяла.
Мама Клара иногда говорила:
– Рродственников не выберрают, а у меня на земле их осталось после войны только одна сестрра с её семьёй и ты с Сёмочкой.
Так, вот ты, для меня намного дорроже сестрры, ну, а прро внука и говоррить не стоит.
Роза Израилевна в своей неспешной манере стала излагать суть дела, из-за которого она и вызвала Фросю срочно на дачу: